— По собственному выбору! — взорвалась Видья Дехеджа. — Легко говорить о выборе, когда сидишь в комнате с кондиционером, забившись в кокон своей привилегии. У этих женщин нет выбора. Повторяю, у них нет выбора. Это не та жизнь, которую выбрала бы любая из них. Вот почему нам нужна модель: рейд — спасение — реабилитация. Разыскать их, спасти и помочь им найти другой путь в жизни, и это то, чем занимается организация Нари Шакти Вахини.
Под аплодисменты и улюлюканье камера повернулась к зрителям в студии, которые вскидывали руки вверх. «Спасение и реабилитация» — скандировали они. Телеведущий улыбнулся и изобразил попытки утихомирить публику.
— Мнение общественности совершенно очевидно, мисс Дипа Мархатта. Пожалуйста, скажите нам, что вы думаете.
— Конечно, все это звучит грандиозно, когда так ставят вопрос, но в конечном счете это не более чем ура-патриотизм.
— Ура-патриотизм! Неужели? — воскликнула Дехеджа.
Ведущий жестом велел ей успокоиться.
— Да, — продолжила Дипа. — Выбор в этом контексте намного сложнее. Соглашусь, многие из них не «выбрали» бы такое. — Она показала воздушные кавычки. — Но это их дом. Именно здесь они строили свою жизнь, заводили детей, даже вступали в брак, кормили себя и свои семьи. Эти комнаты — единственное место, которое они считают своим личным пространством, а бесконечные рейды — не что иное, как репрессивная государственная машина…
Ведущий оборвал ее на полуслове, когда публика зароптала. Видья Дехеджа воспользовалась возможностью, чтобы взять свой микрофон и крикнуть:
— Теперь видите, к чему я клоню? Эти деятели хотят, чтобы поруганные женщины Сонагачи остались в грязной яме ждать новых убийств и мечтать о сексуальном рабстве, и для некоторых из нас играть роль спасителей важнее, чем спасать кого-либо.
Камера показала крупным планом лицо ведущего, когда зрители в зале вскочили со своих мест.
— Хватит смертей! — скандировали они.
Некоторые держали в руках плакаты с надписями #НеДопустим и #ПравосудияДляМайи.
Видья Дехеджа решительно отказывалась смотреть Дипе в глаза. Она встала и сошла со сцены, когда ведущий с искренней радостью и энтузиазмом подвел итоги:
— Завершились дебаты о реабилитации секс-работников в современном обществе. Вы слышали аргументы сторон, теперь решать вам. Отправьте текстовое сообщение на номер, указанный на экране, и расскажите нам, что вы думаете: должны ли мы спасать женщин, которые действительно нуждаются в нашей помощи, или нам следует «уважать их выбор»? Звоните по бесплатному номеру, который видите на ваших экранах…
Висхал выключил телевизор.
— Останешься на ужин, сынок? — спросила мать, отрываясь от карт.
— Ходи тузом, ма. Чего его беречь — с собой же не унесешь!
Мать слегка нахмурилась и сосредоточилась на игре. Подруги переговаривались, поправляя бифокальные очки, переставляя карты, раскинутые веером на расстоянии вытянутой руки от очков.
— Приходи на ужин в субботу, хорошо? — крикнула мать Висхала. — Я скажу папе.
— Зачем? Ты снова планируешь свести меня с троюродной сестрой… или что?
Мать швырнула в него подушкой.
— Конечно, приводи Дипу, — сказала она и вернулась к своим картам.
Он помахал рукой и захлопнул за собой дверь.
Глава 27
В липком дурмане между явью и сном Лали расслышала нетерпеливый стук в дверь. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, где она находится. Комната выглядела замусоренной после бурной ночи. Хрустящая, недавно напечатанная банкнота в две тысячи рупий валялась на покрывале. Мистера Рэя след простыл.
Ее сброшенное платье, трусики, лифчик, дешевая облезлая сумочка из искусственной кожи выглядели неуместно в большой комнате. Лали накинула на себя халат — накануне вечером она втайне обрадовалась, когда обнаружила его в гостиничном шкафу. Снаружи доносились тихие голоса и смех. Встревоженная, она отперла замок, порядком повозившись со сложным механизмом. За дверью стояли две женщины с тележкой между ними.
— Уборка, мадам, — сказала одна из них, оглядывая ее с ног до головы.
Лали так и не поняла, что имелось в виду, поэтому ничего не ответила. Другая женщина указала на комнату:
— Смена белья, уборка ванной.
Лали заметила, что они обменялись взглядами и та, что повыше ростом, хитро ухмыльнулась и отвернулась.
«Они знают, кто я такая», — подумала Лали, чувствуя себя ничтожеством на этой незнакомой территории. В глазах женщин сквозило презрение, она узнала бы его где угодно. И внутренне ощетинилась. Нет, им не удастся вышвырнуть ее вон.
— Приходите позже, — бросила она им по-английски и закрыла дверь.
Выпроводив женщин, Лали порылась в сумочке в поисках телефона. На экране высветилось сообщение: два пропущенных звонка от Рэмбо и один от мадам Шефали.
Она раздвинула тяжелые кремово-золотистые шторы на прозрачной стеклянной стене. Открывшиеся за толстыми портьерами прозрачные белые занавески мягко колыхались в циркулирующем воздухе, пропуская в комнату мягкий призрачный свет. На улице было плотное движение, но она слышала только тихий, умиротворяющий гул кондиционера. Прошлась по шкафам и ящикам, порылась в туалетном столике в ванной, подумывая прихватить с собой всякие мелочи — бутылочки с шампунем, пластмассовую зубную щетку, мягкие белые тапочки, похожие на полотенце. А вдруг ее обвинят в воровстве? Что, если те женщины обнаружат кражу и погонятся за ней? В итоге оставила все на месте, бросив взгляд на ванну, которой так и не воспользовалась.
Зазвонил ее телефон. Мадам. Лали поиграла с мыслью не брать трубку, запереться в этой прекрасной беззвучной комнате и насладиться еще несколькими минутами покоя и передышки, прежде чем снова вернуться к реальности. Но она все равно ответила на звонок — когда случались неприятности, единственным человеком, к кому она могла обратиться, была мадам Шефали.
— Напряженное утро? — спросила мадам.
— Нет, — ответила Лали. — Просто поздно проснулась.
— Что ж, это хорошо. Собирай свои вещи и спускайся вниз. Чинту встретит тебя в лобби отеля.
— В лобби? — повторила Лали.
— Да, — ответила мадам с уверенностью женщины, которая сама когда-то была озадачена термином. — Это большой холл внизу, у главного выхода. Ты можешь сидеть и ждать там. Никто ничего не скажет.
— А когда он приедет?
— Ему нужно… уладить кое-какие дела. Приедет, как только закончит. А теперь убирайся из номера. Твой тариф не окупит еще одну ночь в таком отеле.
Лали подозревала, что это не так. Мистер Рэй был богатым клиентом, и мадам Шефали знала, как трясти толстосумов. Она не упомянула о банкноте, что нашла на кровати, и мысленно поблагодарила мистера Рэя за щедрые чаевые, которые намного превышали ее тариф в Сонагачи.
