— Знаю. Я тоже.
— Как ты думаешь, что тебе помогло? Было что-то определенное?
Анна перестала помешивать, застигнутая осознанием того, что не была до конца честна с мамой. Она продолжала скрывать одну существенную часть общей картины — Броуди. Это он был катализатором всех этих перемен.
Впервые с начала их общения, ей пришла мысль о том, как, в сущности, странно — мягко говоря — вышло, что она не поделилась этим со своей мамой. Гоняя лопаткой курицу по сковородке, она пыталась собраться с мыслями. В какой-то момент история о звонке на номер Спенсера в новогоднюю ночь полилась сама собой. И вот уже мама слушала о крепком мужском плече, в которое ее дочь плачется добрые несколько месяцев.
— Думаю, все дело в этом, — подытожила Анна, — в возможности поговорить с кем-то, кто не только может посочувствовать, но и сам пережил то же самое.
Стоило ей это произнести, как она осознала, что до сих пор не была в курсе никаких подробностей об утрате Броуди, хоть и спрашивала его об этом не раз. Припомнив их беседы за последние пару месяцев, она обнаружила закономерность: всякий раз он уклонялся от ответа на вопросы личного характера, так ловко вновь сосредотачивая разговор на ней, что до сего дня она этого даже не замечала. В чем же дело? Нужно будет хорошенько его допросить при следующей беседе.
— Я рада, что ты нашла того, с кем смогла поговорить, — сказала мама. — Но разве это не то, чем занимаются группы психологической помощи?
Анна замотала головой:
— Это другое. Там было ощущение, что меня заставили: сидишь в этой грязной комнате, выкладываешь все незнакомым людям.
— А этот мужчина в телефоне. Ведь он тоже был незнакомцем?
— Да, был, — согласилась Анна, — поначалу…
— Тогда в чем же разница?
— Не знаю, как это объяснить, потому что я и сама еще не разобралась. Возможно, дело в том, что это был просто анонимный голос, безо всяких ожиданий и осуждения. Знаю лишь, что это помогло. Он помог.
Вот так, помешивая карри, Анна внезапно пришла к заключению:
— Мам, каждый, кто кого-нибудь потерял, должен иметь возможность вот так поговорить — без консультаций и терапий, хоть они и нужны. Поговорить с кем-то, кто понимает, потому что прошел через то же самое.
Лицо ее мамы просияло той же улыбкой, что и тогда, когда Анна приносила домой свои почти всегда блестящие школьные отметки.
— Ну что ж, кажется, это отличная идея!
Анна, чуть прищурившись, взглянула на маму:
— Какая еще идея?
— Создать площадку, на которой вдовы и вдовцы могли бы пообщаться друг с другом. Я уже годами твержу, что тебе нужен проект, что-то, что тебя увлечет.
Анна медленно кивнула. Ее мама и в самом деле говорила об этом. Месяцами, если не годами, — как и Габи. Но она не была готова к ним прислушаться. Проходила целая вечность, пока она соглашалась на предложения Габи об очередных вечерних курсах. А пока удавалось найти то, что ей и в самом деле понравится, уходило даже больше. Зато теперь полюбуйтесь: у нее за плечами девять месяцев сальсы, и каждую неделю она с нетерпением ждет следующего занятия. Может, стоило прислушаться и к предложению мамы?
— Даже не знаю, с чего начать, — призналась она.
— Я тоже. Допустим, на Броуди ты наткнулась случайно. А как это мог бы сделать кто-нибудь другой? Ты ведь не станешь брать телефонный справочник и звонить по первым попавшимся номерам — если телефонные справочники еще вообще существуют!
Мама улыбнулась, и Анна улыбнулась в ответ. Идея была восхитительная, но сейчас имелись и другие вопросы, на которые требовалось обратить внимание.
— Да, мам, но вообще-то я пытаюсь тебе сказать, что готова к некоторым переменам в своей жизни, — она глубоко вдохнула. — В частности, начать ходить на свидания…
— Оу! — эта новость явно застала маму врасплох. — О, Анна… думаю, это… Что ж, серьезный шаг, но это прекрасно!
— Должна признать, мне жутко страшно!
— Неудивительно! Но если ты считаешь, что готова… Ты говоришь про того Броуди?
Анна удивленно заморгала. Броуди?
— Э-э-э… нет. Он…
Ее определенно заняла эта мысль. Это очевидно было невозможно, ведь… ведь…
— Нет, речь не о Броуди, мам. Он просто друг, — но хоть ее губы и произносили слово «друг», она понимала, что оно уж слишком скудно и блекло описывало то, что Броуди теперь для нее значил. Она встряхнула головой, будучи не в состоянии обдумать это здесь и сейчас.
— Его зовут Джереми. Он с сальсы. Однажды он меня уже приглашал — несколько месяцев назад, наши занятия как раз только возобновились после летнего перерыва. Он по-прежнему один и, кажется, еще не потерял интерес. — Они немного поболтали с ним после занятия, и, хотя практики в подобного рода вещах у нее не было, она думала, что поняла все верно.
— Оу, тогда держи меня в курсе…
Анна почуяла какой-то резкий запах от сковороды. Она взглянула вниз и выругалась:
— Мне пора, мам! У меня тут подгорает ужин!
— Конечно, конечно! — отозвалась та. — Люблю тебя, дорогая! Иди и спасай свое аппетитное карри!
Наспех попрощавшись, Анна сосредоточилась на ужине. Неужели курица совсем сгорела? Она обследовала ломтики, повертев их лопаткой со всех сторон.
Ну, может, немного. Но не настолько, чтобы ей пришлось отказаться от блюда. Ну и что, что оно будет чуть румянее, чем обычно?
Она вылила на сковородку банку кокосового молока и принялась помешивать. Добавляя рис, она мысленно вернулась к разговору с мамой. Как было бы замечательно, если бы каждый мог найти своего «Броуди». Но как это сделать?
Анна перевела взгляд на свой телефон, так и стоявший на полке, и потянулась к нему, решив установить таймер, чтобы не спалить еще и рис, как вдруг замерла при виде рядов разноцветных иконок.
Приложение.
Она встряхнула головой, взяла телефон, запустила таймер, а затем поставила обратно на полку и, не отводя взгляд, стала наблюдать за цифрами, отсчитывающими время, когда ее ужин будет готов.
Такое вообще возможно? От одной только мысли в груди у нее поднималась волна возбуждения. Она понятия не имела, однако знала пару человек, к которым можно обратиться.
Глава 28
Броуди въехал на свой двор, выбрался из «лендровера» и захлопнул дверцу, уверенный, что Льюис уже наверняка ожидает его дома под дверью, гадая, куда же отлучался хозяин. Тем утром Броуди пришлось отправиться на окраину Дартмута, но взять с собой Льюиса он не мог. Оказалось, что врачи не жалуют у себя пушистых четвероногих компаньонов.
Он выискал этого парня в интернете пару месяцев назад, вскоре после того, как Анна рассказала о своей поездке на гоночный трек. И вот уже прошел шестой прием, а он все никак не мог определиться, есть ли от терапии польза. Особенно с учетом того, что единственное место, где он бывал, если не в своей глуши или дома, — кабинет Ибрагима для его сеансов, а одна только поездка в направлении какого угодно города уже вышибала его из себя.
