Господи, я что, палец сломал?
Фонарики освещали полки у Дэна над головой.
ЧЕРТ… ЧЕРТ… ЧЕРТ… БЫСТРЕЕ…
Он принялся подбирать консервы с пола и закидывать их в пока еще целый пакет с банками с протеином.
ДАВАЙ… ДАВАЙ… ДАВАЙ…
Луч фонаря пробежался по полке перед Дэном. Кто-то светил ему прямо в затылок.
СКОРЕЕ СВАЛИВАЙ!
Дэн помчался к выходу, прижимая к груди пакет и молясь, чтобы его не застрелили в спину.
Все находящиеся в магазине мародеры направлялись к выходу. Там образовалась такая пробка, что очередь растянулась аж до третьей кассы.
По пути в конец очереди Дэн прихватил бумажный пакет и засунул туда свою добычу.
Все молчали. Из дальнего конца магазина доносился топот, по стенам плясали лучи фонариков. Иногда свет попадал прямо Дэну в глаз, и он чувствовал себя как енот, которого застали за копошением в мусорке. Дэн отвернулся к парковке, надеясь, что из темноты не выйдет полицейский и не арестует его.
В окно он видел, как из магазина бежали люди. Не похоже было, чтобы они встречались с копами.
Дэн вдруг осознал, что у него ноют виски — из-за нехватки кофеина начиналась головная боль. В паре шагов от следующей кассы стоял небольшой холодильник. Проходя мимо, Дэн вытащил из него три банки крепкого холодного кофе и кинул себе в пакет. Затем задумался, не стоит ли сбегать в отдел с овощами, но отмел эту идею.
Не испытывай судьбу.
Вскоре настала его очередь выбираться из магазина.
Вновь оказавшись под лучами солнца, Дэн быстро подошел к велосипеду и дрожащими пальцами снял замок. Повесив пакет с продуктами на руль, развернул велосипед, собираясь улепетывать, и вдруг заметил движение у грузового входа в магазин в другом конце парковки.
Там стоял «Эль Камино» того типа, Дэнни. Несколько мускулистых мужиков загружали в багажник коробки с продуктами. Среди них Дэн узнал Барри Козака.
Бывший начальник полиции забирал свою долю добычи.
Хлоя
— То есть ты хочешь сказать, что я не могу здесь остаться? — нервно спросила Хлоя.
— Я хочу сказать, что ты не захочешь здесь оставаться, — дипломатично ответила Эмма.
Они сидели на маленьких качельках на заднем дворе у Шройдеров. Нормально покачаться на них было нельзя из-за небольшого размера всей конструкции, но девушки выбрали это место из-за его уединенности, когда стало понятно, что миссис Шройдер не оставит их в покое, если они останутся в доме. Едва Хлоя переступила порог, как мама Эммы вцепилась в нее с вопросами о том, что Хлоя знала о текущем кризисе (ничего) и как с ним справлялись ее родители (напиваясь в стельку, хотя Хлоя предпочла об этом промолчать).
— Лучше здесь, чем дома, — сказала Хлоя подруге. — Я могу переночевать у тебя на диване. Или в спальне Джона.
Старший брат Эммы учился на втором курсе в Тулейне, так что вряд ли он внезапно появится тут.
— Поверь мне: ты не захочешь находиться в одном помещении с моей мамой, — ответила Эмма. — Она в одном шаге от нервного срыва, помогает только клоназепам. А он заканчивается.
— Вряд ли все настолько же плохо, как у моей мамы, — вздохнула Хлоя.
— Настолько. Знаешь, в чем проблема? Все взрослые просто сходят с ума. Капитализму приходит конец! А это единственная идеология, которая им известна. Они не смогут адаптироваться.
— При чем тут капитализм?
— Божечки, ты шутишь? При всем. Система наконец-то разрушилась под весом собственных противоречий.
Хлоя почувствовала, как усиливается тревога:
— И что теперь будет с поступлением в колледж?
— Чел! — Эмма мрачно покачала головой. — Если все пойдет так, как я думаю, колледжа уже не будет. Останется только борьба за выживание. Нам придется научиться выращивать собственную еду и все такое прочее.
Хлоя заплакала.
Эмма тут же подвинулась ближе:
— Господи! Прости меня, пожалуйста! Я не хотела тебя напугать.
Хлоя обхватила лицо руками и зарыдала. Она не могла остановиться. Три года она готовилась к поступлению, и все эти усилия могут оказаться потраченными впустую.
— Ты знаешь, как я старалась? И это теперь никому не нужно?
— Может, я не права! Серьезно. — Эмма обняла подругу вместе с веревками качелей; они впились Хлое в руку. — Не плачь! Все в порядке. Может, все будет не так плохо. Может, завтра все и закончится.
— Извини, — всхлипнула Хлоя, вытирая слезы рукавом. — Все просто… гр-р-ра.
— Я знаю, — согласилась Эмма. — Слишком много всего навалилось. Но я, скорее всего, неправа! Понимаешь? Все скоро закончится наверняка.
Хлоя справилась с эмоциями, но тревожный комок, поселившийся в груди, никуда не делся.
Что мне теперь делать?
Хорошо, что есть Джош.
— Надеюсь, что смогу остаться с Джошем, пока все не закончится.
Эмма поморщилась:
— Чел!
— Что?
— Ты переспала с ним один раз. Буквально вчера.
— Я знаю! Но… между нами такая химия!
— Да, я тоже самое думала насчет Джереми Фридриха.
Хлоя напряглась. Сравнение было совершенно некорректным.
— Если Джереми оказался мудаком, это не значит, что им окажется и Джош.
— Ну ты подумай: сколько мне потребовалось времени, чтобы понять, что Джереми мудак? Месяцы.
— Я пыталась тебе сказать.
— Да, в конце. А поначалу ты тоже думала, что он классный!
Хлоя попыталась вспомнить, было ли такое.
— Неправда! Помнишь тот раз, когда мы пошли за мороженым…
— Да, это было уже через месяцы после начала.
— Да?
— Да! Я о чем и говорю. Ты не можешь сказать, мудак парень или нет после одного раза. Даже после десяти. Иногда они такие… скрытные мудаки.
— Неважно. — Хлоя вздохнула и покачала головой.
Эмма начала ее раздражать. Она попыталась отобрать у Хлои ее будущее. А теперь пыталась отобрать Джоша.
Но смысла спорить не было. Хлоя не могла описать словами то, что происходило между ней и Джошем.
Эмма наверняка просто завидовала. Она уже долгие месяцы ни с кем не встречалась. Да и кому нужно ее мнение? Сейчас уже не слишком рано и можно ехать к Джошу. А уж там Хлоя решит сама.
Джен
Самодельный ловец дождя в голове у Джен был такой элегантной адаптацией домашних предметов — занавески, дождевиков, скотча, лопаты, граблей, двух линеек и мусорной корзины, — превращением их в простой, но эффективный аппарат.
