— Марти и Марина уехали?
— Нет. — Дэн понизил голос. — Марина в гостиной. Она медитирует.
— Серьезно?
Джен прошла по коридору и заглянула в гостиную. Марина сидела на подушке перед кофейным столиком в позе лотоса, ее немигающие глаза уставились в камин.
Она была настолько неподвижной, что Джен едва заметила, как она дышит.
Сумасшедшая стерва. Заняла мою гостиную. Я даже не могу полежать на собственном диване.
Уставившись в затылок Марины, Джен раздумывала над вариантами действий. Быстренько рассмотрев убийство, физическое насилие и распитие листерина, она решила уйти наверх поспать. И, возможно, выпить листерина.
Дэн последовал за ней, прихрамывая от усталости.
— Эта женщина превратилась в мебель, — сказала ему Джен, когда за ними закрылась дверь. — Когда они уезжают?
— Я не знаю. Поговорю с Марти, когда он вернется.
— А где он?
— Я оставил его с Эдди.
— Господи, слепой ведет идиота… Я вздремну.
Джен сняла штаны, готовясь забраться под одеяло.
Дэн ужаснулся:
— А как же дети?
— С ними все в порядке! Скоро вернутся.
— Мне кажется, ты не понимаешь, какое сумасшествие творится в городе.
А мне кажется, ты не понимаешь, как мне хреново.
— Хватит постоянно волноваться!
— Начни волноваться и ты тоже! Боже мой, Джен!
Она накрыла голову подушкой.
— Джен? Джен!
— Дети в порядке! Поверь мне!
— А ты? В порядке?
Ты уже, блин, спрятал весь алкоголь. Чего еще ты хочешь?
Джен села на кровати и постаралась говорить ровно, чтобы Дэн не понял, как сильно ей хочется его придушить.
— Я знаю, что у меня проблема. И я пойду на это чертово собрание. Я просто не хочу об этом разговаривать. Мне очень хреново, мне нужно поспать, и я буду очень благодарна, если, когда я проснусь, из моей гостиной исчезнет эта роботоподобная амазонка.
— Ты совсем не переживаешь о детях?
Джен стиснула зубы и сжала руки в кулаки.
Не взрывайся!
Конечно же она переживала о детях. И ей было стыдно, что она не думала о них, пока Дэн не напомнил. Но признаться в этом, особенно когда она не собиралась вставать с кровати и идти их искать, она не могла. Джен не хотела выглядеть в глазах мужа так же хреново, как она сама себя чувствовала.
— Ничего с ними не случится, — сказала она Дэну. — Пожалуйста, дай мне поспать.
К ее удивлению, Дэн не стал препираться и вышел из спальни.
Выпив две таблетки обезболивающего и три глотка листерина, Джен тут же уснула.
Хлоя
Когда они с Джошем вошли в покинутое поместье Блэквеллов, Хлоя внезапно поняла, что разница между обычными богатыми людьми, вроде семьи Броди Киплингера, и настоящими миллиардерами, вроде Блэквеллов, крылась в деталях.
Вещи Блэквеллов необъяснимым образом были просто лучше. Хлоя не могла понять, почему цветочный горшок, который Джош поднял, чтобы достать из-под него запасной ключ от подвала, казался более качественным, чем обычные горшки (из-за материала? дизайна? сезонной зимней капусты?), но прекрасно это ощущала.
В случае двери от подвала, которую отпирал этот ключ, качества определенно добавлял материал: ручка и обшивка были выполнены из оружейной стали, а дерево было таким толстым, что дверь открывалась и закрывалась с тяжелым грохотом банковского сейфа. Рядом с дверью в стене висела встроенная цифровая клавиатура, похожая на реквизит к фильму «Миссия невыполнима».
Джош знал код, но он оказался не нужен — система только выглядела всемогущей. Как и вся остальная электроника, она не работала.
Хлоя не стала уточнять, откуда Джош знает про защиту дома Блэквеллов. Он, очевидно, близко общался с Тэсс, но, если эти отношения были не платонические, она не хотела знать подробности.
— Ты уверен, что они не против, чтобы мы тут были?
— Они довольно чиловые, — заверил Джош. — И я не думаю, что они вернутся в ближайшее время.
Ориентироваться в подвальной комнате отдыха в темноте было тяжело, но в конце концов ребята на ощупь проложили себе путь на первый этаж, который хорошо освещался солнечным светом из окон. Располагаясь на плюшевом диване в гостиной, Хлоя почувствовала, что тревога стала потихоньку отступать.
В этом доме она чувствовала себя в безопасности. «В таком месте, — говорила она себе, — с таким прекрасным декором не может произойти ничего плохого».
А потом они с Джошем стали целоваться и опровергли эту теорию.
Невероятную химию, которую Хлоя ощущала вчера, воссоздать не удалось. В основном потому, что после двух тренировок немытый Джош пах очень плохо, особенно в нижних областях. Чтобы не смущать его в такой ранней стадии отношений, Хлоя предложила искупаться в бассейне на заднем дворе. Джош отказался, мотивируя тем, что на улице холодно и что покрытие бассейна у Блэквеллов электронное и его невозможно будет поднять.
Не рискуя напрямую просить Джоша озаботиться личной гигиеной, Хлоя решила просто перетерпеть. Но потом они переместились в гостевую спальню на втором этаже, легли на самое мягчайшее постельное белье, какое Хлоя только встречала, и Джош настоял на том, чтобы Хлоя сделала ему минет. Она не только не смогла закончить начатое, но еще и расплакалась, что совершенно испортило настроение им обоим.
Джош был в ужасе и без конца извинялся. Хлоя делала то же самое и в конце концов рассказала о проблеме. Как Хлоя и боялась, Джош ужасно смутился. Он ушел в ванную и, как мог, помылся водой из бутылки, которую отыскал на кухне. Потом они продолжили. Закончив, оба клялись, что им все понравилось, но неловкая тишина, висевшая в воздухе, пока они одевались, заставляла Хлою думать, что она все испортила.
К этому времени тревога нахлынула с новой силой, а тело словно кричало: «Давай снова поплачем!» Хлоя боялась, что если действительно заплачет, то навсегда оттолкнет Джоша. Он особенно не беспокоился по поводу проблем общества, но, похоже, приходил в ужас от эмоциональной уязвимости. Так что Хлоя решила притвориться, будто все в абсолютном порядке.
В поисках обеда ребята отправились на кухню. И мебель, и еда там оказались суперэлитного класса, но Хлою в ее нестабильном эмоциональном состоянии ничего особенно не радовало. Холодильник, который, казалось, переживет даже ядерный взрыв, за тридцать часов с момента отключения электричества почти не потерял рабочую температуру. Он был до краев наполнен еще свежими ягодами и баночками органического греческого йогурта. Хлоя смешала его с мюслями какой-то частной марки — получилось на удивление вкусное блюдо.
