— Во сколько начнется?
— Не помню. Может, сразу когда проснемся.
Как удобно.
— Ты же не попытаешься увильнуть от встречи под предлогом дождя?
— Ты же не попытаешься заставить меня идти на встречу в ливень и холод? — Голос Джен звучал вызывающе.
— Джен!
— Дэн!
— Ты обещала мне…
— Если будет чертов ливень…
Дэн сжал зубы. Разговор выводил его из себя.
— У тебя. Серьезная. Проблема.
— Что, по-твоему, происходит на этих встречах? Думаешь, они взмахнут волшебной палочкой и…
— Боже мой, Джен. Ты пойдешь…
В дверь постучали.
— Да?
Щелкнул замок, заскрипела дверь. Марти взмахнул фонариком, осветив пол перед ногами:
— Эй, ребята… у вас есть еще подушки?
Дэн вздохнул:
— Есть. Дай нам минутку?
— Да, конечно.
Тишина. Фонарик все еще освещал пол.
— Марти?
— Да, приятель?
— Можешь закрыть дверь и подойти к бельевому шкафу в конце коридора? Я присоединюсь через секунду.
— Конечно, дружище.
Свет фонарика скрылся за закрывающейся дверью.
— Я пойду на эту чертову встречу, — пробубнила Джен. — Но если, когда я вернусь, они все еще будут здесь, я напьюсь в хлам.
— Очень надеюсь, что ты шутишь.
— Выгони их, и не придется проверять.
Четверг (октябрь 2019)
Джен
Она лежала в темноте, надеясь услышать звуки дождя. Но до нее доносились только завывания ветра.
Который час?
Вчера Дэн нашел старый будильник. На нем правильное время? Он вообще работает? Где он сейчас? На кухне?
Какая разница?
Если она опоздает на встречу, так даже лучше.
А если придет раньше…
Может, тот бар на углу еще открыт?
Если бы у меня был бар и цивилизация рухнула, я бы держала его открытым 24/7. Прекрасная возможность для бизнеса.
Джен поднялась с кровати.
— Пора вставать? — Судя по голосу, Дэн давно не спал. Наверно, лежал и переживал о том, что происходит.
— Почему бы и нет?
Джен взяла в ванную фонарик, почистила зубы, вытерлась влажным полотенцем, как могла. Дэн сделал то же самое.
На близком расстоянии Джен чувствовала неприятный запах, исходящий от тела мужа. Наверное, она пахла так же. А если и нет, то скоро начнет. И ничего поделать с этим было нельзя.
Фу-у-у-у-у.
Джен поплелась вслед за Дэном на первый этаж, подсвечивая себе дорогу фонариком. Они прошли мимо закрытой двери гостиной, за ней раздавался храп Марти. В кухне фонарик подсветил несколько незнакомых предметов. На стульях висела одежда. Черная, темно-зеленая, неоновая…
— Ох, твою ж мать! Они стирку устроили!
— Шутишь, что ли?
Рядом с раковиной стояла бутылочка кондиционера для белья, а две большие кастрюли, которые Дэн наполнял водой, оказались пустыми.
— Поверить не могу!
— Тсс!
Джен не замолчала, а, наоборот, повысила голос:
— Что? Боишься, я их разбужу? Ведь они такие понимающие гости!
Она потянула на себя стул, чтобы присесть, и тут же брезгливо одернула руку: схватилась за еще мокрый предмет одежды.
— Черт, я дотронулась до его трусов! Дэн, клянусь, если они будут здесь, когда я вернусь…
— Я знаю, я знаю! — прошептал он. — Пожалуйста, не устраивай сцену.
Джен отступила в ванную, потому что ей нужно было поплакать, а проливать слезы у мужа на глазах не хотелось. И не дай бог еще Марти с Мариной увидят.
Ванная напомнила Джен о фиаско с бутылкой спирта, отчего она заплакала сильнее.
Если бы я оставила ее про запас, мне не пришлось бы сейчас идти на эту чертову встречу.
И у меня осталась бы водка.
Может, тот бар еще открыт?
Вот только налички у меня нет.
Как мне, блин, платить за напитки?
Принесу украшения.
Через полчаса Джен вышла из дома с тремя кольцами, двумя парами сережек и ожерельем, которые она спрятала в кармане джинсов.
На всякий случай.
Было еще темно, но света от восходящего солнца хватало, чтобы различить силуэты соседних домов. Прохладный ветер становился сильнее с каждой минутой. Джен не подумала взять перчатки, поэтому ей приходилось перекладывать зонтик из одной руки в другую и греть коченевшие пальцы в кармане куртки.
Дэн предложил ей поехать на велосипеде, чтобы сэкономить время, но Джен о времени не переживала. Да и потом, она еще успеет покататься, если они согласятся на сумасшедший план Дэна и поедут к его матери.
На Уиллис-роуд стояла мертвая тишина. Проходя мимо домов, Джен иногда замечала в окнах отблески свечей. Два… нет, три… нет, четыре семейства вытащили мусор к дороге, где обычно его забирали мусоровозы.
О чем они думали? Это оптимизм? Отрицание? Глупость? Все вышеупомянутое?
Людей Джен встретила, только пройдя почти километр вниз по Хотторн-стрит: мимо нее прошла молодая азиатская парочка, одетая в походную экипировку, с рюкзаками на плечах. Они как будто пришли с Аппалачской тропы
[19], а скорее всего, туда и направлялись.
Затем ее обогнал старик на велосипеде. Потом, через пару кварталов, небольшое семейство — родители с двумя детьми. Все они были нагружены рюкзаками и другим багажом.
Люди уезжали. План Дэна, может, и был сумасшедшим, но некоторые жители Линкольнвуда, очевидно, придумали то же самое. Джен представила, как присоединяется к ним. Четверо Альтманов пытаются выжить в дороге, без денег, без укрытия, на одной только фасоли с протеиновым порошком. Перспектива так ее напугала, что желудок сжался, и Джен пришлось срочно выкинуть тревожную мысль из головы, чтобы ее не вырвало.
Когда Джен добралась до торговых заведений на Хотторн-стрит, здания окрасились в фиолетовый цвет восходящего солнца. Все они были закрыты и заперты, включая бар и винный магазин.
Черт!
Сидеть на улице было холодно, а бродить туда-сюда не было сил. Пришлось все-таки зайти в готическую церковь, возвышающуюся на углу Хоторн-стрит и Форест-стрит.
