Джен ушла.
— Смотри, прекрасная возможность была. Почему ты ничего не сказал?
Макс пожал плечами:
— Не знаю. Не хотелось.
— Обещай, что начнешь говорить родителям «люблю тебя», — попросила Хлоя.
— Зачем?
— Просто.
— Пофиг. Кидай кубики.
Потом Хлоя стала вести себя еще более странно. Смотрела куда-то в пустоту, а когда Макс остановился на отстроенном Марвин-Гарденс и не смог оплатить аренду, не заложив свою недвижимость, Хлоя попросила его не переживать.
— Серьезно?
— Да, не парься.
— Ты больше не хочешь играть?
— Нет. Просто… капитализм — отстой.
— Пофиг! — отмахнулся Макс. — Твой ход.
Вместо того чтобы кинуть кубики, Хлоя встала:
— Мне нужно в туалет.
Уходя, она остановилась и обернулась.
— Люблю тебя! — улыбнулась девушка.
— А я тебя. — Макс закатил глаза.
— Скажи так, будто правда любишь. Даже если нет.
— Отстань уже! — Макс правда сестру любил, просто не умел говорить об этом.
— Ну, давай!
— Люблю тебя! Весело тебе покакать.
Минуту спустя Макс задумался, почему Хлоя не взяла с собой ведро воды для смыва.
Потом он услышал лязг гаражной двери.
Макс вскочил и метнулся в коридор. Когда он добежал до гаража, Хлоя уже вышла из дома. Она вела за собой велосипед и тащила на спине набитый вещами рюкзак.
— Эй!
Увидев брата, Хлоя вздрогнула:
— Тсс!
Макс подумал, не позвать ли маму. Но промолчал.
— Извини, — прошептала Хлоя. — Я просто больше не могу. Я вернусь, когда все закончится.
— Куда ты едешь?
— К другу. Ты его не знаешь. Это долгая история.
Макс уставился на сестру, уязвленный и недоумевающий. Впервые за несколько лет он попытался наладить отношения с сестрой. Тяжело было не принять ее побег на свой счет.
— Люблю тебя!
— Иди на хрен! Не уезжала бы тогда.
Хлоя поморщилась:
— Извини. Мне приходится. Пожалуйста, не говори маме хотя бы пять минут.
Макс посмотрел, как сестра скрывается за поворотом. В желудке опять сжался тревожный комок. Макс закрыл за сестрой гаражную дверь и стал отсчитывать время.
Джен
Дэн не особенно заморачивался, пряча бутылки. Джен обнаружила их в первом же месте, которое решила проверить, — в походном кофре Хлои.
Но самая трудная часть плана была еще впереди. Дэн повесил на кофр замок, а она не знала код. Джен осветила фонариком поверхность красного пластикового контейнера, но не обнаружила другого способа его открыть — кофр был создан специально, чтобы предотвратить попытки взлома. Внутреннее спокойствие исчезло так же быстро, как появилось.
Его сменила жгучая решимость разрушить это препятствие на пути к контролю над ситуацией.
Положив фонарик на полку, Джен попыталась открыть крышку грубой силой. Бесполезно. Она едва могла зацепиться за край.
Тогда она схватила кофр за ручку сбоку и подняла его на колесики, встроенные с другой стороны. Контейнер был мучительно тяжел от собранного в нем алкоголя. Джен подергала ручку, слушая, как внутри звенят бутылки.
Если я разобью одну, жидкость польется через щель, и я смогу набрать ее в миску.
Нет, это глупо. Кофр слишком тяжелый, его трудно поднимать и поворачивать — жидкость прольется куда угодно, только не в миску. И она не может выбрать, что именно разбить. Только грязь разведет.
Джен опустила кофр на пол и присела рядом, уперев локти в бедра и положив подбородок на ладони.
Черт тебя дери, Дэн.
Где еще мне выпить?
Наверху осталась жидкость для полоскания рта?
От этой мысли Джен кольнула совесть.
Господи, посмотри на себя. Убожество!
Никаких сомнений: то, что она делает, неправильно. Нужно встать, подняться из подвала и забыть про алкоголь.
Оставь это все. Иди поиграй с детьми в «Монополию».
Но совесть не могла переубедить первобытные инстинкты Джен. Прекрасное чувство спокойствия, которое она ощущала совсем недавно, появилось благодаря ожиданию очередного стаканчика. Теперь спокойствие пропало, но ожидание осталось и постепенно превращалось в острую нужду.
Спорить с первобытными инстинктами невозможно. Эту нужду нужно удовлетворить.
Старые инструменты отца.
В подвале где-то валялась большая коробка инструментов. Они оказались у Джен, когда ее мать переехала во Флориду.
Возможно, там найдется лом. Там точно была пила.
Джен взяла фонарик и отправилась на поиски инструментов. Через несколько минут она отыскала коробку. Лома там не было. Но была ножовка. Джен принесла ее к кофру и рассмотрела свои варианты.
Отпилить замок? Или пропилить сам кофр?
Джен решила начать с замка. Получилось ужасно. Она не смогла сообразить, как удержать его на месте, не отрезав себе палец. Тогда Джен стала пилить задний угол кофра в паре сантиметров от петли.
Дело шло на удивление быстро. Через несколько минут работы она почувствовала запах жженого пластика, а в задней кромке кофра образовался десятисантиметровый прорез. Джен начала пропиливать второй, параллельный прорез на два сантиметра ниже, но вдруг услышала позади чей-то голос.
— Что ты делаешь?
Джен вскочила, едва не порезавшись, и повернулась к сыну. Его лицо наполовину окутывала тень от луча фонарика.
— Приве-етик!
Как мне объясниться?
— Я просто… Мне кажется, там есть еда…
Макс посмотрел на свежераспиленный кофр у ног матери. Потом медленно перевел взгляд снова на нее. От выражения его лица Джен стало до тошноты стыдно.
— Пофиг. — Макс развернулся к лестнице.
— Тебе что-нибудь нужно? Обед приготовить или…
— Нет. — Макс поднялся на три ступеньки, едва видимый в полумраке, остановился и сообщил: — Хлоя уехала.
Через пятнадцать минут Джен сидела за столом в комнате дочери. Она держала в руках прощальное письмо Хлои и, задыхаясь от отвращения к самой себе, в четвертый раз перечитывала написанное дочерью «Я рада, что ты наконец-то получаешь необходимую помощь».
Джен четыре раза прочитала письмо Хлои и очень разозлилась. Сначала она злилась исключительно на Хлою. Сбежать из дому в такое время, не сказав куда, — это невероятный эгоизм.
