Меня так и подмывало пошутить про «Харч», но папа был в таком хорошем настроении, что я решил его не портить.
• • •
Мы сразу услышали, когда за нами прилетели капсулы. Они пробили барьер вокруг квартала, и до нас донёсся гул, похожий на раскаты грома.
– Зачем нужна эта ограда, если все спокойно через неё пролетают? – спросил я.
– Не все, – поправил меня папа. – Лини объяснил, что для этого нужен код допуска. Иначе двигатель отключится и аппарат рухнет на землю.
Капсулы были на автопилоте, но внутри сидели по двое солдат жури. Мама с папой обняли нас на прощание и напомнили вести себя как можно позитивнее и дружелюбнее. Мы с Айлой поднялись в свою пластиковую капсулу, совсем безликую на вид. Блёклая, пустая, со скамейками вдоль стен, она походила на кабинку монорельса в аэропорту. Я как-то ездил на таком, когда ещё жил на Земле.
Мы бодро поздоровались с солдатами. Те ничего не ответили, но меня порадовало, что сестра хотя бы пытается быть приветливой.
До школы мы добрались минут за пятнадцать. Наш квартал находился на окраине, поэтому в начале пути за окнами мелькали сплошные красные лужайки и похожие на медовые соты здания. Постепенно они стали встречаться всё реже Под конец нас окружали сплошные бежевые постройки, тянувшиеся насколько хватало глаз. А вскоре показалась красная лужайка вроде нашей, только огромная, как футбольное поле. Рядом возвышалось громадное трёхэтажное здание. Капсула начала снижаться. Судя по жуткому «БЗ-З-З-З-З», от которого у меня волосы встали дыбом, школу окружал электрический забор. Он загорелся ярко-синей сферой над всей школьной территорией.
На ближайшей к нам дорожке что-то мелькнуло, и я услышал знакомое недовольное зудение. Внутри у меня всё сжалось. У школы собрался рой жури. Или «собрание негодующих», что бы это ни значило. Переводчики у нас были включены – мало ли, солдаты к нам обратятся. Поэтому мы сразу услышали выкрики из толпы:
– Люди, улетайте! Люди, улетайте!
– Нет, только не это… – запричитала Айла, закрывая глаза руками. – Всё повторяется!
– Не переживай, они за электрическим щитом, – напомнил я.
– Щиты имеют свойство ломаться! – огрызнулась Айла.
– Этот всё выдержит, и нас не тронут, – заверил я сестру, хотя сам не знал, правда ли он такой крепкий. Мне просто хотелось её успокоить.
Солдаты всё слышали и поняли благодаря нашей программе-переводчику.
– Он не сломается, – сказал один из них. – Собрание совсем небольшое.
Я повернулся к сестре.
– Видишь?
Айла только покачала головой и поморщилась.
У школы толпилось около сотни жури, но они выглядели не такими разъярёнными, как протестующие на космодроме. Об экран не бились, и электричеством их не ударяло. Правда, злобные крики всё равно пугали. Пока мы с Айлой шли к входу, меня трясло от страха. У больших парадных дверей нас ждали трое жури. Двоих я узнал сразу: Хори и Айру. Третий, намного выше их, представился:
– Хийю, главный педагог Междувидовой академии «Айсийи».
Наверное, это был директор.
– Добро пожаловать, – сказал он. Его как будто совсем не волновали вопли по ту сторону купола. – Наша школа выступает за мир и согласие между всеми видами. Мы очень рады, что с нами будут учиться представители человечества. Прошу, входите.
Мы с Айлой торопливо его поблагодарили. Я поскорей расплылся в улыбке – так, что едва челюсть не свело.
Директор провёл нас в школьный вестибюль, похожий на огромные соты. Солдаты шли следом. Они держались в паре футов от меня и Айлы с оружием наготове. Хийю показал на свой кабинет у дальней стены.
– Хори и Айру помогут вам освоиться в школе. Если они с чем-то не справятся – пожалуйста, приходите ко мне в любое время. Буду рад помочь. Вы ценны для нашего общества и можете разнообразить нашу школьную программу. Все так считают. У вас есть вопросы?
– Нет, сэр, – ответила Айла.
– Нет, сэр! – бодро отозвался я. – Спасибо! Нам не терпится приступить к учёбе и познакомиться с одноклассниками.
Мне самому стало неловко от того, как я это произнёс. Всё-таки есть тонкая грань между весёлым дружелюбием и обычной настырностью, и я её перешагнул. Хотя директора это, кажется, не смутило.
– Приятно слышать, – сказал он, кивая. – Айру и Хори отведут вас в кабинет. Урок уже начался, так что поспешите.
– Есть, сэр! Спасибо!
– Спасибо, сэр.
– Скоро увидимся, – шепнул я Айле и неуклюже приобнял её на прощание. Вообще, мы с ней не любили такие нежности, но сейчас сестра явно нуждалась в поддержке. Она сначала растерялась, но быстро смягчилась и обняла меня в ответ. Айру увёл её из вестибюля по одному широкому коридору, а мы с Хори пошли по другому.
Солдаты разделились, чтобы сопровождать и сестру, и меня. Видимо, они планировали ходить с нами даже на уроки. Непонятно только, кого они собирались защищать: нас или жури.
Потолок в коридоре был очень высокий. Вернее, не потолок, а прозрачная крыша – она покрывала сразу три этажа. Я видел узкие боковые коридорчики на верхних двух этажах и двери в форме пчелиных сот. Наверное, они все вели в разные кабинеты. Хотелось бы сказать, что я чувствовал себя как в крупном торговом центре. Вот только с охранником, который буквально дышал мне в спину, это место больше напоминало тюрьму.
Хори полушёл-полулетел, хлопая крыльями. Чтобы от него не отстать, приходилось бежать.
– Крутая у вас школа! – сказал я.
– Поторопись, пожалуйста, – ответил он своим старушечьим голосом. – Урок уже идёт.
Мы прошли две трети коридора, когда Хори открыл дверь и пропустил меня вперёд.
Мы очутились в дальнем углу комнаты. Я насчитал около тридцати учеников. Они сидели на табуретах и держали перед собой небольшие экраны. Почти все – жури, только у одной стены устроились пять крикков.
Учитель-жури стоял перед классом и водил лазерным маркером по огромному экрану на стене. Знать бы ещё, что там за каракули. Заметив, что мы вошли, он сразу перестал писать и посмотрел на нас.
– Добро пожаловать в учебную комнату шесть ноль шесть. Я специалист по обучению, Юринури. Человек, пожалуйста, садись.
– Спасибо, сэр!
Я огляделся в поисках свободного места. Хори уже уселся, и теперь его было не отличить от других жури. Солдат-охранник встал у двери. Я заметил только один пустой табурет, чуть ли не в самом центре комнаты, и пошёл к нему. Запах страха сгущался, но я старался не обращать на это внимания.
Как только я опустился на сиденье, ножки табуретов заскребли по полу. Все отодвигались как можно дальше от меня. В итоге я оказался в кольце пустоты – метра по два с каждой стороны. Ученики жались к стенам, толкаясь локтями. Кислая вонь становилась всё противнее. Мой первый день в школе начинался не очень-то удачно.
