Мы завернули за угол и очутились в громадной комнате с высоченными стенами. Повсюду зудели дети жури, наверное, несколько тысяч. Половина из них парила в воздухе, хлопая крыльями. Те, кто стоял у двери, повернулись к нам, как только мы вошли.
Знакомый кислый запах тут же ударил мне в нос. Я огляделся, стараясь не обращать на него внимания. На стене справа от меня висела раковина, похожая на длиннющее корыто, с дюжиной кранов. Жури выстраивались перед ними в очередь и наполняли стаканы мерзкой на вид жидкостью. А потом втягивали её своими ртами-трубочками.
В дальнем конце зала собралась компания из пары сотен крикков, а подле них расположился одинокий великан ороро. Я почему-то предположил, что это «она». Ороро была такой большой и округлой, что издалека и не поймёшь, сидит она или стоит.
Хори показал налево.
– Твоя сестра вон там.
Пожалуй, я мог её найти просто по кисломолочной вони. Айла сидела в углу среди пустых табуретов. Компанию ей составляли только Айру и вооружённый солдат.
Она выглядела очень бледной и грустной и, завидев меня, сразу расплакалась.
– Ну-ну, тише, – ласково произнёс я, поскорее сел рядом и обнял сестру. Она уткнулась носом мне в плечо и всхлипнула.
– Всё в порядке, честное слово. Не плачь. Всё хорошо, – шептал я.
Сегодня и так пролилось немало слёз. Более чем достаточно.
– Нет, не хорошо, – пробормотала Айла. – Они нас ненавидят.
– Она хочет есть? – спросил Айру. – Я пытался ей помочь, но она отказывается включать переводчик и постоянно производит телесные отходы из глаз.
– Как невежливо, – заныл Хори. – Очень некрасиво испражняться в столовой.
– Это не отходы, – поправил их я, – а слёзы. Так люди показывают, что им грустно.
– А по-моему, похоже на отходы, – возразил Хори. – Выглядит мерзко.
Ну почему мне в проводники достался этот зануда?! Я даже прикусил язык, чтобы не огрызнуться в ответ.
Айру был намного добрее.
– Она хочет есть? – повторил он.
– Где твой обед? – спросил я сестру. С утра мы упаковали остатки еды ороро в старые контейнеры из-под «Харча».
– В сумке, – ответила Айла.
Я заглянул под стол. У её ног лежала сумка. Там нашлись контейнер, планшет и наушник.
– Вот, поешь, – сказал я, протягивая Айле её обед. – Ты же помнишь, как это вкусно. Может, тебе немного полегчает.
– Мне надо получить питание, – сообщил Хори. – Иначе я не успею насытиться.
Он упорхнул, и Айру зашуршал крыльями. Он выглядел растерянным, как будто не знал, что делать: пойти за Хори или остаться с нами. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Я пока не очень хорошо понимал, о чём думают жури.
– Иди возьми себе еды, – сказал ему я. – Мы тут справимся.
Айру подался к моей сестре и тихо произнёс:
– Не переживай, человек Айла. Здесь никто не выскажет своё недовольство тебе в лицо. Мы очень мирные.
Айла молча кивнула в ответ.
– Спасибо, – поблагодарил я Айру. – Здорово, что ты нас поддерживаешь.
– Не за что, человек Лан. Я возьму питание и сразу вернусь.
Он упорхнул вслед за Хори, и мы остались с охраной. Мне удалось уговорить сестру, чтобы она поела, но вид у неё до сих пор был несчастный.
– Нам лучше улететь, – сказала Айла. – Всё равно ничего не выйдет.
– Сегодня только первый день!
– Ты не чувствуешь, как сильно они нас ненавидят?
– Это всего лишь страх, – отмахнулся я. – Стоит им узнать нас поближе…
– Нет, Лан, это злоба.
И правда: за кисломолочной вонью чувствовался лёгкий душок бензина.
– Это не так плохо, – заверил я сестру. – И со временем станет лучше. Им просто надо к нам привыкнуть. Учитель вот у меня очень добрый.
– А у меня – нет.
Я стиснул зубы от отчаяния.
– Надо хотя бы попытаться! Вот, включи снова свой переводчик, – сказал я, протягивая ей наушник и экран из сумки.
– МР-Р-Р-Р-РУ-УМ-М-М-МР-Р-Р-РМ-М-М.
Я ещё смотрел на сумку Айлы, когда на неё упала огромная тень. Я поднял взгляд: надо мной нависло что-то бело-голубое и бархатистое. Оно подрагивало после движения – прямо как рябь на воде, когда бросишь в пруд камень.
Айла взвизгнула от ужаса. Я поднял голову выше и посмотрел во влажные тёмные глаза единственного ороро в столовой. Издалека эти существа выглядели сонными, а вот вблизи – свирепыми.
– М-М-МР-Р-РУ-У-У-УМ-М-М-М-М-М, – произнёс (или произнесла?) – ороро таким низким голосом, что он походил на раскаты грома.
«Язык неизвестен», – беспомощно доложил переводчик.
Айла шмыгнула носом.
– Привет, – обратился я к ороро, стараясь сохранять спокойствие. – Извини, моя программа-переводчик тебя не понимает.
– МР-Р-РМ-М-М-М, – сказал тот, поднимая широкие, как стволы, руки, и протянул ко мне пухлые пальцы.
Это что, призыв к рукопожатию? У них так принято? Или ороро подумает, что я хочу напасть, если пожму ему руку?
– Меня зовут Лан, – представился я, не зная, что ещё сказать. И очень надеялся, что ороро понимает язык жури, на который программа переводила мои слова.
– МР-Р-РМ-М-М! – настаивал этот великан, водя у меня перед носом раскрытой ладонью. По округлому телу опять разошлись круги, как на глади пруда.
– ГРЗ-З-ЗР-РК-К!
От этого резкого звука я чуть не подпрыгнул. Рядом с ороро, буквально у него из-под мышки, вырос острозубый крикк.
И давно он тут?
Крикк оскалился, показывая двойной ряд зубов.
– ГЗ-З-ЗР-РК!
– Привет, – пробормотал я дрожащим голосом. – Меня зовут Лан.
– З-З-ЗР-РК-К! – рявкнул тот, показывая на планшет Айлы, который я ещё держал в руке. Тут мне стало ясно, зачем ороро протянул руку.
Я приподнял планшет, чтобы показать им, но при этом крепко за него держался.
– Это нам нужно для того, чтобы понимать жури и переводить нашу речь на их язык. Вы меня понимаете?
Ороро снова потряс громадной ладонью.
– МР-Р-Р-РМ-М-М!
Крикк показал на планшет, а потом на руку своего приятеля.
– ГЗ-ЗР-РК!
– Это моей сестры, – объяснил я. – Кстати, знакомьтесь! Её зовут Айла.
– Привет, – испуганно вздрогнув, пролепетала Айла.
– МР-Р-РМ-М-М-М, – прогудел ороро и положил ладонь на планшет. Она была тёплая, мягкая и такая большая, что накрыла не только экран, но и мои руки.
