– Просто у тебя нет чувства юмора, – возразила Марф.
Крикк пожал плечами и продолжил обнюхивать «Харч» с выражением отвращения на морде.
– Я думал, на Чуме юмор запрещён, – прошептал я.
Марф покачала своей громадной головой.
– Это правительству жури он не нравится. Я с ними не согласна. Расскажи какую-нибудь человеческую шутку.
– Их еда – вот настоящая шутка! Самый что ни на есть чёрный юмор, – проворчал Эцгер, показывая ей контейнер. – Выглядит как отбросы.
– И вкус такой же, – признал я.
– О! – воскликнула Марф. Её тёмные глаза округлились, она улыбнулась ещё шире и приобняла меня огромной тёплой рукой. – Вот, отличная шутка! Видишь, Эцгер, как хорошо, что мы пришли? – обратилась она к крикку, который сунул «Харч» обратно в ящик, не потрудившись закрыть контейнер. – Говорила же: человек нас развлечёт.
– Так вы пришли… развлечься? – удивился я.
– Ну, на то был расчёт, – призналась Марф. – На этой планете страшно не хватает веселья. Ты себе даже не представляешь, как здесь скучно!
– Вот как на этой кухне, – проворчал Эцгер, засунув голову в пустой шкафчик. – У вас совсем нет еды, которая шевелится и извивается?
– Нет, извини.
Он разочарованно покачал головой.
– Ну, тогда нечего тут торчать. Марф, полетели?
– Мы же только что пришли! Я ещё даже не попросила одолжить мне один экран!
Марф взяла со стола планшет Айлы и показала мне.
– Это запасной? Можно его взять?
– Нет, извини. Он моей сестры.
– Я верну его завтра утром. Просто хочу изучить принцип работы.
– Она точно вернёт, – обещал Эцгер. – Соглашайся, пожалуйста, чтобы мы поскорее ушли.
– Хватит грубить, – осадила его Марф. – Так что, можно?
– Извини, правда не могу отдать. Он нужен моей сестре, чтобы понимать жури.
Марф нехотя отложила его на стол.
– Я же обещала вернуть. Ты мне не веришь?
– Верю! – поспешно ответил я. – Просто…
На самом деле я ей, конечно, не верил. И она наверняка об этом догадалась.
– Тот жури по имени Хори сказал тебе, что мы преступники?
– Нет! – выпалил я. – То есть да, сказал, но я ему не поверил!
– Хорошо, потому что это неправда.
– Очень даже правда! – рявкнул Эцгер. – Ты постоянно нарушаешь закон!
– Я не соблюдаю только дурацкие бесполезные правила, – возразила Марф и снова посмотрела на меня. – Очень жаль, что ты мне не доверяешь. Я-то решилась сюда прилететь, хоть ты и жестокий убийца, если верить телевизору.
– Там правда так говорят?
– Да, но не бери в голову. Так говорят про всех людей.
Ох…
– А у вас много кто смотрит телик?
– Конечно! Вообще все.
– А как мне его посмотреть? Я хочу знать, что о нас передают в новостях, но ещё не видел телевизоров на этой планете…
– Ты дурачок, что ли? – фыркнул Эцгер. – Вон, висит у тебя на стене!
Он подвёл меня к дивану и показал на пол, где одна плитка восьмиугольной формы слегка отличалась по цвету от остальных. Она была тоже бежевая, но другого оттенка.
– Вот выключатель, – объяснил он. – Три раза нажмёшь – и готово.
Эцгер постучал ногой по плитке – раз, два, три – и перед диваном открылся люк. Из него поднялся пульт в метр длиной, а на стене напротив зажёгся экран.
Там ведущий-жури показывал на нижнюю часть трёхмерной модели планеты.
– За ночь буря на южном полюсе уляжется… – говорил он.
– Всего тут четыре канала, – сообщила Марф. – Этот про погоду. Есть ещё новостной, про «очищение воздуха» и крикковский.
– Наш канал – лучший, – заявил Эцгер. – Там все программы про готовку!
Марф вразвалку подошла к пульту и объяснила, как он работает.
– Этой кнопкой меняешь канал, этой звук, вот так ставишь на паузу и перематываешь, а этим полностью всё выключаешь.
Я посмотрел на ведущего прогноза погоды.
– С ума сойти. Мы уже несколько дней тут живём, а я и не знал, что у нас есть телик.
– Наверное, теперь тебе хочется посмотреть? А мы пойдём, – сказала Марф.
– Наконец-то, – буркнул Эцгер и поспешил к двери. Ороро поплелась за ним, переваливаясь всем своим огромным телом.
– Не уходите! – окликнул их я. – Болтать с вами интереснее, чем смотреть телик!
– Ничего, пообщаемся завтра на полуденном приёме пищи, – ответила Марф. – Было очень приятно с тобой познакомиться, человек Лан.
– Можно просто Лан, и возвращайтесь когда угодно!
– Нет уж, если не запасёшься едой получше, – проворчал вечно голодный крикк.
– Ой, кстати! Подождите! – выпалил я, и Марф обернулась. Эцгер уже держал открытую дверь. – Вы не знаете, где найти еду ороро? Она очень вкусная, но у нас вся закончилась.
– Могу принести тебе сколько угодно, но не бесплатно, – сказала Марф. – Скажем, запас дней на десять… за восемьсот ри?
– Прости, а что такое ри?
Эцгер хмыкнул.
– Что такое ри? Ну и ну! Я тебя в капсуле подожду, Марф.
Он исчез за дверью, и подруга крикнула ему вслед:
– Приборную панель не трогай!
Она вздохнула и повернулась ко мне.
– Эцгер – никчёмный пилот, а сам думает, что он лихой гонщик. Опасная смесь. Так о чём мы? А, ри! Это деньги на Чуме.
– О… – протянул я, сдувшись, как парус в безветренную погоду. – Извини, у меня их нет.
– Ну, тогда и ты меня извини, потому что бесплатно я еду приносить не стану. Это как-то не по-деловому. И так бесплатно починила твою программу-переводчик. Приятного просмотра! Пока!
С этими словами она ушла. До меня донёсся шум капсулы, пролетающей через ограждение, и я задумался, как же Марф умудрилась снять защиту.
Мне вообще было о чём подумать. Они с Эцгером так внезапно и неожиданно сюда заявились, что я до сих пор пребывал в лёгком состоянии шока после этого странного визита.
А потом сел на диван и уставился в телевизор.
То, что я там увидел, не на шутку меня потрясло.
11. Новости, погода и ненависть
Я переключил канал и попал, судя по всему, на «очищение воздуха». Там показывали бежевый экран и передавали низкое мерное «ЙИ-И-И-ИХИ-И-И». Очевидно, на жури это действовало умиротворяюще.
Следующим мне попался канал крикков. Лапа повара, оставшегося за кадром, держала нож и нарезала извивающийся йиро.
