Через какое-то время учитель перешёл к уравнениям. Он вызывал ребят к большому экрану, на котором они писали решения лазерным маркером. Наблюдать за этим было довольно забавно. Все жури вели себя абсолютно одинаково. Выпрыгивали к доске на согнутых лапках и легонько покачивали головой, размышляя над ответом.
Если они отвечали правильно, Юринури их хвалил, и они смешно дрыгали крыльями, приподнимаясь над полом, – то ли от гордости, то ли от счастья. Если ученики ошибались, Юринури всё равно благодарил их за попытку, но они возвращались на место, повесив голову.
У меня отчего-то появилось странное желание изобразить своих одноклассников, показать им, как это выглядит со стороны. Но я сомневался, поймут ли они шутку и, главное, сумеют ли её оценить. Рассмеются или обидятся?
Ответа я не знал. И на этот вопрос, и на многие другие.
• • •
Юринури отпустил нас на обед, и я поспешил за Хори, чтобы спросить его про аромат пончиков.
– Когда я упал, в кабинете появился такой запах… – начал было я, но он меня перебил.
– Им не следовало издавать запах. Это очень грубо!
– А что он значил?
– Говорю же – они невоспитанно себя повели!
– Это я понял, но какую эмоцию они выражали?
– Знаешь, что ещё невежливее, чем испускать запах? – спросил Хори, повысив голос, и сам же ответил: – Обсуждать его!
Мы подходили к столовой, и я забеспокоился, как пройдёт встреча с Марф. Она стянула планшет Айлы, и мне надо его вернуть. А что, если ороро заявит, будто ничего не было и я всё выдумал? Или нападёт на меня? Она не выглядела особо агрессивной, но даже Эцгер считал её преступницей, хоть они и друзья. Вдруг она придавит меня к полу и задушит? Или прикажет Эцгеру откусить мне голову?
Как оказалось, волновался я зря. Они ждали меня у того стола, за которым мы с Айлой обедали накануне. Я подошёл к ним вместе с Хори, и Марф протянула мне краденый планшет.
– Извини, пожалуйста, – сказала она, – я нечаянно взяла его с собой. Даже не заметила, что он всё ещё у меня.
– Как же – нечаянно! – фыркнул Эцгер. – Ты его украла!
– Тише, – шикнула Марф. – Я пытаюсь быть вежливой.
– Главное, что ты его вернула. Спасибо! – Я спрятал планшет в сумку, достал контейнер с обедом и сел рядом с Марф. Она занимала целых четыре табурета, предназначенных для жури.
Хори уставился на неё своими фасеточными глазищами.
– Ты ходила домой к человеку?
– Да, – ответила Марф. – Мы планировали смелое ограбление самого крупного банка на Чуме.
«Тут есть банки?» – задумался я, а Хори отшатнулся – наверное, в ужасе.
– Неправда, – поспешно заверил его я. – Она просто шутит.
– Шутить некрасиво, – проскулил Хори. – Это вызывает запах!
– Я не издаю запах, – напомнила Марф. – А если кому-то не нравятся шутки, им лучше сидеть подальше от моего стола. Потому что шучу я часто.
Хори взглянул на неё исподлобья, по крайней мере так это выглядело, и повернулся ко мне.
– Если хочешь есть вместе со школьными преступниками, пусть они и будут твоими проводниками вместо меня.
– Не сердись, – попросил я. – Я просто хочу ладить со всеми.
– Жить в мире с преступниками невозможно, – отрезал Хори. – Все это знают.
И он упорхнул прочь, оставив после себя лёгкий душок бензина.
Ну вот.
– Хори, погоди! – окликнул его я, поспешно закрывая свой контейнер.
– Ты что, серьёзно предпочитаешь его компанию? – удивилась Марф.
– У меня нет выбора! Он мой проводник!
Крышка упорно отказывалась встать на место. Может, потому что смотрел я не на неё, а на Хори, который уже вставал в очередь к раковине. Ещё секунда-другая – и он смешается с остальными жури!
– Мы можем стать твоими проводниками, – предложила Марф.
– Вы не в моём классе, – напомнил я. Крышка наконец щёлкнула, но Хори был так далеко, что мне пришлось бы бежать со всех ног, чтобы его нагнать.
– Я в твоём классе, – сказал Эцгер.
– Да?
Я так ошалел, что обернулся на него и совсем потерял Хори в толпе.
– Ага, у Юринури. Шесть ноль шесть. Это я вчера спросил, лопаете вы других людей или нет.
– Ой! Прости, пожалуйста! – выпалил я и всмотрелся в его лицо, пытаясь запомнить черты этого крикка, чтобы больше не путать с другими. – А чего ты не поздоровался сегодня утром?
– Да как-то не хотелось, – ответил Эцгер. – И вообще, хорош на меня таращиться!
– Для крикка он очень приветливый, – объяснила Марф. – Просто другим видам это сложно понять. Так что, берёшь нас в проводники?
– Не уверен, что идея хорошая.
– Потому что мы преступники?
– Нет! Нет, конечно! – На самом деле «да», но такого я сказать не мог. – Просто… не хочу вас обидеть, но…
– Не переживай. Мы в любом случае не обидимся, что бы ты ни ляпнул. Ну а если всё-таки умудришься нас задеть, Эцгер отхватит тебе голову. Обещаю, умрёшь ты быстро и почти безболезненно. В общем, бояться нечего!
Я даже не знал, как на это ответить.
– Шутка, – подсказала Марф.
– Я догадался.
– Не-а, – возразил Эцгер. – Вид у тебя был испуганный. Но не трясись так. Не больно-то охота жевать того, кто питается тухлятиной, – добавил он, кивая на мой контейнер с «Харчем». – Вряд ли ты сам вкусный, раз ешь такую дрянь.
– Обсудим что-нибудь поприятнее, – предложила Марф.
– Отличная мысль, – поддержал её я. – И кстати, о шутках! Вы не знаете, когда жури смешно, они случайно не издают такой аромат… как у пончиков?
– Я не знаю, что такое «пончики», но если они сладкие, то да, – ответила Марф. – Мне нравится запах их смеха. Очень жаль, что им запрещают смеяться. – Тут она понизила голос и добавила: – Кстати, о шутках. У нас с Эцгером есть к тебе пара вопросов.
– Конечно, спрашивайте!
Они оглянулись на моего охранника, который сидел в паре футов от нас с оружием на коленях и потягивал свой напиток.
– Мы посмотрели видео на планшете твоей сестры, – тихо признался Эцгер. – Звуки из её рта и ещё такая штука со струнами… что всё это такое?
– Вы про записи, где она поёт? И играет на гитаре?
– Пожалуйста, не так громко! – шикнула на меня Марф.
– Извини.
– Это так называется? «Поёт»? – переспросил Эцгер. – Звучит приятно. Мне прямо очень понравилось.
– Я сказала Эцгеру, что это «музыка», – заметила Марф.
Я кивнул и ответил шёпотом:
