– Да, ошень! Шпашибо! – обрадовался папа и снова попытался улыбнуться, несмотря на боль.
– Сколько это будет стоить? – уточнил я.
– Лан! – возмутился папа.
Марф ухмыльнулась.
– Хороший вопрос. Да, я благотворительностью не занимаюсь, но за лекарство ничего не попрошу. Будем считать, что это плата за просмотр человеческого телевидения на планшете твоей сестры.
– Так что ты хотела обсудить? – припомнил я.
– Ничего. Неважно. Я бы посмотрела ещё части, если они у тебя есть.
– Да, конечно. Но, наверное, надо сначала вылечить папу?
– Лушше побождём маму, – с трудом выговорил он.
– А, точно! Она же захочет с нами. Наверное, скоро вернётся. Ты не против?
– Мы никуда не торопимся, – заверила меня Марф. – Можем вылететь в любое время.
Мы сели на диван, и я достал свой планшет, чтобы включить на нём «Птах». Марф покачала головой и пожаловалась, что планшет слишком маленький. Она сбегала в капсулу за своими инструментами и подключила мой экран к большому телевизору, чтобы серии можно было крутить на нём.
Пожалуй, у нашего механика на такое ушло бы несколько дней даже при условии, что ему выдали всё необходимое оборудование. А Марф справилась за три минуты. Папа наблюдал за ней, не веря своим глазам.
– Средний ороро в семь тысяч раз умнее обычного человека, – объяснил я, повторяя слова самой Марф.
– Вижимо, – пробормотал папа.
После этого мы все втроём устроились на диване смотреть мультсериал. Марф то и дело хихикала, очень даже по-человечески: много звука не производила, но щурила глаза и легонько вздрагивала всем телом, отчего один раз чуть не столкнула меня на пол.
– Ты правда понимаешь все шутки? – поинтересовался я.
– Слова не все, но движения – вполне. Физика мне понятна. Он надеется перелететь через стену, а в итоге проходит сквозь неё. А ещё намерения: ему хочется тишины, но его приятельница пригласила в гости своего шумного друга.
– Это мой любимый мультсериал, – признался я. – Вообще среди всех.
– Птицы напоминают мне жури, – заметила Марф. – И по тому, как двигаются, и по тому, как мыслят. Они очень гордые, но часто ведут себя глупо.
После второго эпизода папа ушёл в ванную, подготовиться к полёту в гости. Едва за ним закрылась дверь, как Марф придвинулась ко мне.
– Теперь можем поговорить всерьёз.
– О чём?
– О «Птахах». У меня к тебе деловое предложение, но сначала обещай: никому ни слова. Особенно родителям.
– Почему?
– Если они у вас такие же, как у ороро, они всё испортят, – объяснила Марф.
– О… Ясно. Ладно.
– Обещаешь ни с кем это не обсуждать? Ни с родителями, ни с кем?
– Да, конечно!
– Сохранишь в тайне? Под страхом смерти?
– Смерти?!
– Если сдержишь слово, до этого не дойдёт. Так что, клянёшься?
– Я… э… ну, по поводу смерти…
– Забудь про смерть. Просто обещай, что не выдашь секрет.
– Но ты же… не убьёшь меня на самом деле, правда?
– Маловероятно. Ты единственный не-ороро, который умеет шутить. Получается у тебя так себе, но потенциал точно есть. А с юмором на этой планете беда, и я его очень ценю. Все тут слишком серьёзные, кроме ороро, конечно. Только у нас довольно мрачное чувство юмора. Иногда от него становится грустнее, а вовсе не веселее.
– А как же Эцгер? Разве он не забавный?
– Это он не нарочно, – объяснила Марф. – Он шутит случайно и хорош разве что в сарказме… Да я не об этом хотела поговорить. Слушай, по поводу «Птах»… Сколько там всего эпизодов?
– Не знаю, пара сотен? На Земле это было очень популярное шоу.
– Я хочу купить их все.
– Правда? Ух ты! Хорошо. Но… можешь просто приходить в гости и смотреть бесплатно.
– Я предпочла бы ими обладать, – торжественно ответила Марф. – Они все загружены на твой планшет?
– Нет, всего пара-другая. Большинство хранится в архиве на нашем корабле. Ну, по идее, всё должно быть там. А зачем они тебе?
– Неважно.
– Ты будешь, э-э… продавать их другим ороро?
Тут я рассказал ей про свой план заинтересовать ороро и крикков нашим телевидением и музыкой и заручиться их помощью. Пусть уговорят жури, чтобы те разрешили нам остаться.
Марф покачала головой.
– Это математически невозможно.
– В смысле?
– На Чуме демократия, и право голоса есть у каждого.
– Это ведь хорошо, разве нет?
– Зависит от того, какому виду ты принадлежишь. На планете шесть миллиардов жури, десять миллионов крикков и всего две тысячи ороро. В итоге выходит, что мнение крикков и ороро ничего не значит.
– Неужели жури совсем наплевать, что вы думаете?
– Да.
– Совсем?!
– Совсем. Извини. Все важные решения принимают именно они.
– О-о…
Я вздохнул. Ну вот, значит, комедией человеческий род не спасти.
– Так что, продашь мне эпизоды? – снова спросила Марф.
Я задумался.
– Можно. Это правда такой большой секрет?
– Мы сильно рискуем, – объяснила она.
– Почему?
– Такие видео вне закона.
– Правда?!
– Да. Видео могут быть только образовательными.
– А-а! Вон оно что, – протянул я и пересказал ей свой разговор с Юринури, который просил у меня «обучающую» презентацию.
– Думаешь, «Птахи» достаточно обучающие? – спросил я.
Марф покачала головой.
– Нет, они развлекательные и созданы, чтобы вызывать эмоции. Смех, веселье, грусть…
– По поводу грусти не уверен.
– А как же эпизод, в котором Дуэйн теряет работу?
– И правда. А по поводу смеха ты полностью права.
– К сожалению, это и делает их незаконными, – подытожила Марф. – Нельзя, чтобы жури о них узнали. И о том, что я купила их у тебя. Я готова заплатить четыреста ри за эпизод.
– Погоди, а насколько они «незаконные»? Это очень плохо, что они у меня есть?
– Правительство точно этого не одобрит, но вот распространять их – настоящее преступление. Поэтому и говорю – никому ни слова, под страхом смерти.
– Я думал, мы отмели вариант со смертью?
– Ты – да. Я – нет. Просто сказала, что это маловероятно. Если хоть кому-нибудь передашь этот разговор, мне придётся немедленно от тебя избавиться. Это будет мучительно, и ты будешь кричать и умолять меня о прощении, но я не поддамся на твои мольбы.
