А вечером за закрытыми дверьми высказывал маме всё, что накипело.
– Они серьёзно? Что от нас ожидали? Лобстера со сливками?!
Мы с Найей и Дженсом написали сценарий «Лучшие десять рецептов с “Харчем”», и без лобстера со сливками, конечно, не обошлось. Папу это не позабавило, зато остальных – очень даже. На том киновечере все смеялись, и я бы сказал, что это видео стало одним из самых популярных.
Правда, после одного протеста мы перестали его показывать. Об этом и вспоминать страшно. Одиннадцать человек пострадали в давке, а нам пришлось забаррикадироваться в своём отсеке. Протестующие стучали в дверь и требовали, чтобы мама с папой к ним вышли. В конце концов охранники всё уладили, но мама ещё несколько недель запрещала мне гулять по станции одному. И у меня каждый раз скручивало живот, когда я выходил из своей комнаты. До самого последнего дня жизни на Марсе.
Наверное, протест мог вылиться во что-то очень серьёзное, если бы не начались перебои с подачей воздуха. От недостатка кислорода все чувствовали себя измождёнными, и сил бунтовать уже не было.
– Это нарочно так сделали, – сказал Дженс. – Папа говорит, кислород перекрывают, чтобы контролировать народ.
Я не сомневался, что он ошибается, но спорить не стал. От усталости и голода не хотелось даже рот раскрывать.
В общем, все мы были измотанные, голодные, вонючие и отчаявшиеся, когда совет наконец собрал всех в тесной столовой. Нам должны были показать обращение правительства планеты Чум, что они готовы принять у себя людей с планеты Земля. Ради такого случая из развлекательного центра принесли большой экран. Мама сделала объявление вместе с доктором Чанг и генералом Шиллером.
Она рассказала, какие жури добрые и бескорыстные, какая это удивительная и ценная возможность и какую прекрасную работу проделал наш департамент дипломатии в переговорах с правительством Чума.
Потом доктор Чанг попросила нас включить электронный переводчик, который совет уже установил на наших планшетах.
– Вы услышите точный перевод, – объявила доктор Чанг. – К сожалению, программа знает только язык жури. С наречиями крикков, ороро и нагов она не справится. Но мы подготовили субтитры, так что не забывайте смотреть на экран. Итак… начнём.
Все трое отошли в сторону, и большой экран ожил. Появились четыре инопланетянина. Они выглядели совсем по-разному и помещались на экране целиком, с ног до головы… Правда, не у всех были ноги.
Толпа ахнула, а некоторые даже завизжали от ужаса.
– Спасите! – вскрикнула женщина у меня за спиной.
Я сидел молча, но кровь у меня отлила от лица, а сердце бешено заколотилось.
Они выглядели такими… инопланетными.
Левее всех стоял ороро, громадная бело-синяя зефирина с тёмными сонными глазами. Может, у него и были ноги, но я не мог их разглядеть под объёмным мягким туловищем, которое подрагивало на ходу, как желе в миске.
Жури вёл всю компанию к камере, и его внешность меня не удивила. Я уже видел фотографии этого народа и успел привыкнуть к тому, что конечности их тонкие, как палочки, глаза огромные и фасеточные, рот вытянут в трубочку, а длинные крылья сложены сзади. Зато я ещё не знал, как нелепо они ходят, сгибая лапки. Выглядело это очень странно, одновременно забавно и страшновато. Вот что тут делать – пугаться или смеяться?..
Справа стоял крикк, раза в два ниже остальных, пушистый и зелёный. Он напоминал оборотня: солидные мышцы, красные глаза и огромная пасть, полная острых серых зубов. Пожалуй, он произвёл бы на меня жуткое впечатление, не будь таким крошечным. Или он, наоборот, обычного роста? А все остальные чересчур высокие?
Больше всего меня поразил наг. Крупный, червеобразный, как будто сложился буквой «Г». Вместо головы зияет дыра. Как будто скрестили баклажан, морского слизня и открытый мусорный бак.
Все четверо встали перед камерой. Жури заговорил тонким, высоким голосом, и его хоботок завибрировал.
– ЙИ-И-И-И-И…
Перевод в наушнике включился всего секунду спустя. И там жури звучал скорее как ласковый старик, удивительно приятно и умиротворяюще. Оказывается, совсем не так страшно слушать комара, если он разговаривает голосом доброго дедушки.
– Мы приветствуем вас от имени Союзного правительства планеты Чум. Примите наши искренние соболезнования. Сочувствуем, что ваша родная планета погибла. Все четыре народа в нашем союзе некогда пострадали от вреда, который нанесли себе сами. Это было ещё на заре цивилизации. Однако времена жестокости остались позади, и мы не сомневаемся, что люди тоже способны прийти к миру. Поэтому предлагаем вам убежище на нашей планете, где вы сможете жить и процветать в многовидовом обществе. Мы будем вам рады, разумеется, при условии, что вы останетесь миролюбивы.
Жури отпрыгнул назад на ножках-палочках, забавно покачнувшись, и вперёд выступил мускулистый зубастый крикк.
– ГЗ-З-ЗР-Р-Р-РГЗ-ЗР-Р-РК-К-К-К-К-К… – грубо, резко зарычал он.
– Язык неизвестен, – прокомментировал голос в наушнике.
На экране появились субтитры, и я прочитал:
Крикки всегда жили на планете Чум. Нам здесь очень нравится. Можете присоединиться, если с вами не станет хуже.
Крикк отступил, и большой зефирный ороро занял его место перед камерой.
– МР-Р-Р-РУМ-М-МР-Р-Р-РМ-М-М… – протянул он низким голосом, и у меня внутри всё завибрировало, а электронный переводчик в наушнике беспомощно запищал.
Ороро не беспокоит ваше прибытие.
Мне такая формулировка показалась странной, но я не успел над ней задуматься, потому что теперь нас приветствовал наг.
– СКР-Р-РИ-И-И-ИРИ-И-ИРИ-И-ИРИ-И!..
У него был высокий, визгливый голос, и я даже не услышал фразу «Язык неизвестен» из наушника. Все зажали уши, и даже троица инопланетян на экране явно напряглась, отшатнувшись от нага.
Привет! Наги не так давно переехали на планету Чум!
Ждём не дождёмся встречи!
Присоединяйтесь к нашим праздникам! ЙЕ-ХА!
Заключительное «СКРИ-И-И-СКРИ-И-И» звучало совсем пронзительно: такое ощущение, что в ухе скребли вилкой. К счастью, на этом речь нага закончилась, и он отполз назад.
Жури снова подскочил к камере и добавил:
– Мы надеемся, что вы примете наше приглашение. Путь до Чума займёт немало времени, но здесь вас ждёт новый дом, и нам не терпится вас встретить. Приятного путешествия!
На этом видео закончилось, и в столовой повисла неловкая тишина. Генерал Шиллер вышел на середину комнаты, а за ним мама и доктор Чанг.
– Думаю, вы и сами понимаете, насколько необычная сложилась ситуация, – сказал генерал. – Все мы не сразу к ней привыкнем, но совет не сомневается, что перелёт на планету Чум – единственный выход. Надеемся, что вы разделяете наше мнение.
