Да если честно, я бы их лизать не стал, думаю, было бы невежливо.
Ну а серьёзно, как там у вас дела?!
Мама меня предупреждала, что нельзя расстраивать тех, кто остался на корабле, поэтому я не мог написать честно: «Правительству не терпится от нас избавиться, по телевизору рассказывают только всякие гадости, в папу плюнули ядом, за нами повсюду летают протестующие и кричат, чтобы мы валили отсюда, а моя сестра уверена, что нас убьют, поэтому отказывается выходить из дома».
Правда, врать лучшей подруге не хотелось. Поэтому я решил перевести разговор на неё.
Неплохо. Подружился с одной ороро.
Это такие огромные зефирины, помнишь?
А у тебя как дела? Что там вообще происходит?
Если честно…
Когда я увидел этот ответ, внутри у меня всё перевернулось. А от следующих сообщений стало ещё хуже.
Так себе.
Всем страшно, все злятся.
Прямо как перед тем протестом на Марсе.
Совсем не то, что мне хотелось бы знать. Я долго смотрел в экран, не понимая, что ответить, и Найя успела напечатать ещё пару строк:
Извини, не хотела тебя пугать.
Всё образуется.
Я догадался, что веду себя не очень-то «позитивно», когда вот так «молчу», и поспешно отправил ей целый ворох сообщений:
Да ничего.
Мне жаль, что всё так плохо.
НО ТЫ НЕ ВОЛНУЙСЯ.
Мы завоюем их сердца и всё наладится!
Они пустят вас всех на Чум, обещаю.
Даже если для этого мне придётся облизать всех-всех жури.
ГАВ-ГАВ, НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, ВСЁ СХВАЧЕНО!!!
Пришла моя очередь ждать ответа Найи.
Ну хорошо, я в тебя верю.
КТО ХОРОШИЙ ПЁСИК?
ЛАН – ХОРОШИЙ ПЁСИК!
Старайся усерднее, гав-гав, люблю тебя.
Больше всего меня напугало «люблю тебя». Если Найя так расчувствовалась, значит, она места себе не находит от страха и волнения. Поэтому разговор я постарался закончить на позитивной ноте.
И я тебя, уже подлетаем к школе, надо бежать, пока!!!
ЧЕСТНОЕ СЛОВО, МЫ СПРАВИМСЯ!!!
Я убрал экран в сумку и постарался не думать о том, что с нами будет, если жури откажутся приютить людей на своей планете.
• • •
Айру встретил меня в вестибюле.
– Доброе утро, Лан! Айла опять не пришла?
Его забавный голос мультяшного лягушонка заставил меня улыбнуться.
– Привет, Айру! Рад тебя видеть! Извини, Айла осталась дома. Плохо себя чувствует.
Он повесил голову.
– Очень жаль. Мне приятно ей помогать. И мой специалист по обучению даёт мне за это дополнительные баллы.
Я огляделся.
– Ты не видел Хори?
– Сегодня нет. Тебя отвести к твоему кабинету?
– А за это ты получишь дополнительные баллы?
– Да.
– Тогда – да, пожалуйста! Ты меня очень выручишь.
– Спасибо!
На самом деле я уже запомнил, где мой класс, но мне нравилась компания Айру, пусть и купленная за баллы от учителя. И вообще здорово, что хоть один жури в школе не против со мной поболтать.
– Можно задать тебе вопрос? – спросил я. Солдат плёлся далеко за нами, а проходившие мимо жури так громко зудели, что он вряд ли услышал бы наши голоса.
– Конечно! Для этого и нужны проводники.
– Тебе нравится смеяться?
– Некоторые считают, что смех – это нормально.
– А ты сам как думаешь?
– Я думаю… – Он робко потёр крылья и тихо прогудел: – Что я с ними согласен.
– А… какой процент жури на планете… согласился бы с тобой?
Крылья Айру заработали в десять раз усерднее.
– Все сходятся во мнении… то есть некоторые… я думаю… некоторые считают…
– Ладно, неважно, – поспешно сказал я. – Извини, что задал такой сложный вопрос.
Видно было, что ему очень неловко, и не хотелось его расстраивать. Да и к кабинету мы уже подошли.
– Спасибо огромное, что проводил!
– Не за что, – ответил Айру и сложил крылья, перестав ими сучить. Выглядело это как вздох облегчения, только в манере жури.
– Пока! Увидимся на обеде! – попрощался я и уже собирался зайти в класс, когда Айру меня окликнул.
– Человек Лан?
– Да, Айру?
– Некоторые специалисты по обучению говорят, что полезно задавать вопросы. Даже если порой на них тяжело ответить.
– Спасибо тебе за эти слова, Айру. Ты отличный друг!
Я ему улыбнулся, и он слегка поднялся над полом, как будто от удовольствия.
От этого настроение у меня поднялось, но ненадолго. Я улыбнулся одноклассникам, но никто на это не отреагировал. Только Эцгер что-то проворчал на моё «привет!». И ещё, подходя к своему месту, я встретился взглядом с Хори. Он неловко потёр крылья и отвернулся.
Урок начался с продолжения вчерашней темы. Юринури написал на доске совершенно нечитаемую математическую формулу и обратился к классу:
– Кто готов решить этот урм?
Один из жури поднял руку. Я посмотрел, как он, подпрыгивая, движется к экрану, как задумчиво мотает головой и записывает ответ лазерным маркером. И тут мне в голову пришла безумная мысль.
«Может, вызваться к доске?»
Изобразить жури будет очень просто. И получится смешно.
По крайней мере, для человека. А для жури? Вдруг появится приятный аромат свежих пончиков?
Я посмотрел, как жури по очереди выходят решать уравнения и возвращаются на свои табуреты, кто с гордо поднятой, кто с позорно опущенной головой.
Если выйду к доске, никакое чудо не поможет мне найти правильный ответ. Я же и вопрос-то не понимаю.
Может, хоть это их позабавит.
«Попробуй их рассмешить», – предложила мама. Но чем дольше я решался поднять руку, тем страшнее становилось. Не было никаких гарантий, что моя выходка понравится одноклассникам. И я мог здорово напортачить. Сильно их расстроить или обидеть.
