– Эй? Есть кто до-о-о-ома? – крикнул я.
Дверь Айлы открылась, и сестра выскочила из комнаты. За ней возникла Марф с сумкой инструментов.
– Привет! Как школа? – спросила Айла и бодро, чуть ли не вприпрыжку, направилась к столу.
– Что вы там делали?
– Ничего. Марф хотела взглянуть на мою комнату, вот и всё, – ответила Айла, выуживая из контейнера фиолетовый кубик.
Тут явно происходило что-то странное, но я пока не понимал что. Марф прошла мимо меня к двери, и я её окликнул.
– Можно обсудить с тобой кое-что важное?
– Извини, я спешу. Правда, мне надо передать тебе одну вещь. Проводишь меня до капсулы?
– Конечно! – Я вышел на крыльцо и пробежал мимо охранников. – А куда ты так спешишь?
– Некоторые события развиваются быстрее, чем нам хотелось бы, – туманно ответила Марф.
– Какие события?..
Солдаты подлетели к нам с оружием наготове.
– Стойте! Человеку нельзя садиться в это судно без разрешения!
– Никуда человек не собирается, – заверила их Марф и повернулась ко мне. – Погоди минуту.
Она зашла в капсулу и вернулась с полуметровым роботом-крикком, которого показывала нам накануне. Марф протянула его мне и сказала просто:
– Это тебе.
– Зачем? – удивился я и посмотрел в её большие тёмные глаза. И впервые заметил в них ту печаль, о которой говорил Эцгер.
– Если мы уже не встретимся, пусть у тебя будет что-то в память обо мне.
У меня внутри всё сжалось.
– Ты о чём? Почему мы больше не увидимся?
На это она не ответила.
– Выключатель у робота сзади, на шее. Не оставляй его надолго включённым, а то съест всю твою электронику.
Марф повернулась к входу в капсулу.
– Эй, погоди! Ты меня пугаешь! – крикнул я ей в спину.
– Пока, Лан. Мне с тобой очень весело, но я должна идти.
– Стой! Куда…
Дверь за ней закрылась – я даже не успел договорить. А через секунду капсула взмыла в воздух, словно тихая ракета. С громким «БЗ-З-З» она пролетела через ограждение, замерла на миг и помчалась в центр города.
Я опустил взгляд на серебристого крикка. Его пустые глаза смотрели прямо на меня. По спине пробежали мурашки от недоброго предчувствия. В доме Айла ела разноцветные кубики и стучала пальцами по столу, отбивая ритм песни, которая, очевидно, играла у неё в голове.
– Что вообще происходит? – спросил я.
– Ничего. Всё как обычно, – ответила она с набитым ртом.
– Куда полетела Марф? И что вы делали у тебя в комнате?
– А ты что себе представил? Что мы там целовались?
Я не успел ответить на её язвительное замечание. Мне пришло сообщение от мамы:
Что случилось сегодня в школе?!
Я быстро напечатал: «Долго рассказывать. Объясню, как вернёшься. Есть хорошая новость!» – и продолжил допрашивать сестру.
– Айла, ну что такое? Расскажи!
Она фыркнула.
– Да что с тобой? Паранойя разыгралась?
Планшет снова запищал. Я посмотрел на мамино сообщение, и душа у меня ушла в пятки.
Не вижу ничего хорошего. Включи телевизор.
19. Дверь в полу
Я подбежал к дивану и щёлкнул кнопкой пульта. Передавали что-то про постройку нового улья, которую недавно затеяло Союзное правительство.
– Что такое? – спросила Айла.
– Пока не знаю. Сейчас посмотрим.
Долго ждать не пришлось. В следующей новости показали мою школу.
– Сегодня эксперимент по иммиграции людей получил новое неприятное развитие. Ученики Междувидовой академии «Айсийи» пережили страшное потрясение во время своего дневного питания, когда человеческий отпрыск повёл себя подобно безумному чудовищу.
Видимо, у нас в столовой были камеры, потому что на экране появилось зернистое изображение того, как я запрыгиваю на табурет, словно в замедленной съёмке. Нижние лапки жури, парившего надо мной, как раз влезали в кадр, и создавалось впечатление, будто я не размахиваю руками в воздухе, а пытаюсь его схватить.
Мало того, растянутый звук восхищённого зудения жури больше походил на крики агонии.
– Лютый примитивный зверь без предупреждения напал на беззащитного отпрыска жури, пытаясь уронить того на пол.
– Всё было не так! – завопил я в экран. Мой ужас быстро перерастал в панику.
– Главный педагог «Айсийи» выразил глубочайшее потрясение в связи с этим приступом агрессии.
Они показали интервью с директором на крыльце школы.
– Это было неоправданно и жестоко, – говорил он. – Ради безопасности всех наших учеников я вынужден изменить систему охраны…
Его оборвали на половине фразы и сразу переключились на сцену из ужастика, где преступник с лезвиями вместо пальцев гонялся за вопящим подростком.
– Пока неизвестно, входит ли в новые правила безопасности запрет на посещение школы человеческими отпрысками, – заявил диктор.
– Он не это имел в виду! Он говорил про охранника! – кричал я.
– Так или иначе, визит людей на Чум может завершиться уже завтра.
Нам показали группку пожилых жури во главе с подслеповатым начальником, которые летели от капсулы к какому-то зданию.
– В ответ на агрессивные действия человеческого молодняка глава исполнительного отдела наметил срочную встречу с представителями отдела иммиграции. Встреча пройдёт поздним утром, и все согласны, что на ней должно быть принято решение об окончании эксперимента.
Айла в страхе на меня уставилась.
– Что ты натворил?!
Я весь дрожал от страха, словно превратился в фигурку из желе. Поэтому в ответ смог лишь покачать головой и прошептать:
– Насмешил их, только и всего…
• • •
– Честное слово, – в сотый раз объяснял я родителям, – им очень понравилось, и директор точно на моей стороне! Он сам сказал, чтобы я готовил презентацию, даже если там будет юмор! В новостях всё переврали!
– Знаю, – сказала мама, смазывая руку антидотом Хунфа. – К сожалению, сделали они это мастерски.
К тому времени, как родители закончили работу, их уже ждали толпы протестующих, и в маму попала струя яда. По телевизору утверждали: эти «демонстрации» – ещё один признак того, что мы вызываем «несогласие» в обществе, хотя на самом деле их причиной стали ложные новости о моём «агрессивном» поведении.
