Крыло — это обшивка, которая одевается на каркас. Парус изготовлен из полиэфирной материи, дакрон или лавсан. У нашего паруса двойная обшивка. Это учебный дельтаплан, он легче и маневреннее обычного, зато и скорость невысокая. Мне пришлось договориться с Виталием, это совладельцем клуба, чтобы со мной занимались отдельно. Ну нет у меня нескольких месяцев на неторопливые тренировки.
Парень скептически ухмыльнулся, но за дополнительную плату отказываться не стал. Он сам остался после занятий. Следующий день был посвящён самостоятельной сборке аппарата. Я не сразу, но к концу занятий уже без ошибок разбирал и собирал его. А в конце мне разрешили побегать с облегчённым каркасом. Нужно привыкнуть к нему и научиться падать, чтобы не переломать себе кости. Хм, он же не знает о моём усиленном костяке.
С Сильвио прикольно получилось, он повсюду таскался со мной по городу. Был без ума от плавательного бассейна. Ему нелегко привыкать к возросшей силе тяжести, а в воде ему нравится. На свои занятия дельтапланеризма я его взял только однажды, он просто не потянет таких нагрузок, может позже. Да и побаивается высоты наш недомаг. Поэтому, я оставляю его дома. Научил пользоваться телевизором и ноутом.
А в один прекрасный вечер он меня встретил чудом, повесил в комнате небольшой светляк.
— Вау, Сильвио. Ты пользуешься магией?
К моему сожалению, на Земле нет магической силы, разлитой в атмосфере. Всё проще, паренёк взял с собой несколько своих игрушек. Это те магоконструкты, которые поглощают негативную энергию, конвертируя её в привычную для Сильвио.
— Стас, это невероятно. У нас в городе я помещал свой конструкт на рынке, где имеется максимальное количество отрицательной энергии. За полгода наполнение 15 %. А вчера, только за один день он заполнился на треть.
Ну да, я брал парня в торговый центр на шопинг. Надо же приодеть его, а то девчонки засматриваются, а он под два метра ростом, вся одежда короткая.
Получается, что у меня появился на Земле свой собственный маг. И он может заполнять накопители, просто пройдя по отделению больницы.
На мой вопрос, что он умеет делать как маг, парень застеснялся.
— Ну, могу немного лечить. А ещё у меня есть знания в работе со стихиями. Например, могу зажечь файербол, могу залить его водой, подняв её из источника. Знаю несколько штучек из магии земли. Я же слабосилок, меня мэтр особо не учил. Использовал в основном в своих операциях, подай — принеси.
Ну, ясно. Зачем в такого вкладываться.
Через пару занятий Виталий перестал с иронией посматривать на меня.
— Стас, Вы меня поражаете. Откуда столько сил и упорства. Обычно все стонут от нагрузок, а Вы только просите — ещё давай. Пожалуй завтра присоединим Вас к группе, которая занимается третий месяц.
Далее я бегал с собранным дельтапланом, учась балансировать. Иногда я подлетал на несколько метров, но Татьяна кричала прекратить, типа рано ещё. В очередное занятие ко мне пристегнули трос катапульты. Я вхолостую бегал с ним, привыкая к мешающей снасти.
И вот наконец, инструктор стал давать тягу на катапульту и я конкретно подлетал, бывало на десяток метров. Убедившись, что мои пробежки и подлёты успешны, Виталий позволил мне взлететь метров на пятьдесят. Душа трепещет от ощущения полёта. С помощью катапульты разбег короче, инструктор протягивает меня вдоль земли, а я контролирую крен и тангаж. Первое время болтался в вертикальном положении как сосиска на вилке. По команде инструктора «Отцеп» скидываю трос, пролетев некоторое расстояние приземляюсь. Набирать высоту нельзя. Я тренируюсь каждый день часа по два с половиной, ноги и спина конечно устают, но терпимо. Убедившись, что я адекватно выполняю команды, Виталий вывел меня на высоту метров двадцать, после отцепа я пролетел целых 400 метров. И так до темноты. Самое тяжёлое — это таскать на себе дельтаплан. А он весит 30 кг, плюс снаряга, плюс ветерок и по пашне пилякать на место старта.
Высота полёта начала увеличиваться, 30 метров и выше. И наконец я выполнил упражнение коробочка:
Это старт, набор высоты, переход в горизонталку, четыре поворота на 90 градусов и посадка на место старта. Я уже обогнал старшую группу и перешёл в следующую. До этого момента мы тренировались на ровной местности с катапультой, а сегодня планируется выезд в другое место. Будем взлетать с южного склона холма, приспособленного для этого.
Быстрый разбег и я в воздухе. Ну, это совсем другой компот — я парю над долиной на высоте 40–50 метров. Несколько поворотов и возврат. И так трижды. А на следующий день был взлёт с вершины.
Три энергичных шага и я в небе. Всё, я стал птицей — сбылась детская мечта. Высота несколько сотен метров. Виталий дал мне покайфовать полчаса. А на высоте потряхивает, приходится компенсировать крен. А потом инструктор по рации начал заводить меня на полосу посадки.
Сел на просёлочную дорогу кривовато. Но оба инструктора довольны, для первого раза сойдёт. Потом были полёты в динамическом восходящем потоке, парить можно часами. Но в учебных подвесках тело устаёт, особенно ноги. В среднем летал по 30–40 минут, но раз по 6 за занятие.
За эти три месяца я вылетал более сотни раз и мне обещали присвоить третий спортивный разряд, открывающий небо для участия в соревнованиях. Удостоверение я забрал, с соревнованиями погодим.
Я дважды уезжал из Сортавалы. Раз в Питер, к своим проведать. А второй в Подмосковье, проведать товарища.
Сейчас Павел уже дома и на вечер Клавдия пригласила меня в гости.
Паша по-прежнему на костылях, но думает о протезе. Изменился он конечно за это время. Исчез тот вальяжный и уверенный в себе Павел. Сейчас он издёрган, но настроен решительно.
— Братан, спасибо тебе за помощь. Если бы не твои деньги, не знаю — как бы мы выкарабкались. Я верну тебе всё, дай только на ноги встать.
Я обнял товарища, — да нормально, Паша. Зачем же тогда бабки, если не другу помочь. А отдашь, когда сможешь. Какие планы на ближайшее время?
— Да, какие планы у инвалида. Если нормально протез поставят, тогда буду пробовать работать дальше.
К концу вечера мы уже прилично назюзюкались.
— Стас, ты не представляешь, сколько ребят в больницах. Осколочные ранения и огнестрелы, ампутации. Многие маются с вторичными осложнениями. Реанимации переполнены. Но, знаешь что?
— Большинство по выздоровлении хотят вернуться. Укры зверствуют, хуже немцев в войну. Мочат и своих и чужих, я столько понаслушался от ребят в госпитале и Центре. Этих выродков надо тормозить.
Паша на эмоциях много чего наговорил, потом я помог Клаве затащить его в кровать. А дома задумался.
А что если мне попытаться помочь нашим ребятам. Если с детьми я бы не рискнул, то с солдатами после ранения будет проще. Не думаю, что их судьбы в этом бардаке сильно отслеживают.
Чем больше думал об этом, тем сильнее становилась моя решимость.
