Бежать мы не переставали, двинулись по улице вдоль трамвайных путей. Позади еще слышались выстрелы, работа двигателей и визг тормозных дисков. Вовремя мы свалили.
Лишь через пару кварталов замедлили бег, встали, уперев руки в коленки, и жадно дышали. На улицах стало оживленнее, хотя и не сказать, что можно было чувствовать себя безопасно.
— Ты как? — спросил я.
— Порядок. — Ассоль отдышалась, затянула потуже лямку рюкзачка. — Нас искать будут, но дальше своих территорий не сунутся.
— Им пока и не до нас, — ответил я. — Голодная?
— Честно? Очень!
— Значит, надо еды добыть, — задумчиво протянул я, мысленно вспоминая, где мы географически находимся.
Хотя что тут вспоминать? Здесь не будет ни одного заведения из моего мира, еще и неизвестно, работает ли тут вообще хоть что — то круглосуточно или настолько допоздна.
Как вскоре выяснилось, работает. В основном, конечно, это были кабаки, но и киоск с надписью «Шаверма» нам подходил более чем.
— Я денег немного прихватила, — сказала Ассоль, сунув руку в карман штанов. — На перекусить должно хватить. А вообще… если ты и правда одаренный, можно что угодно выпросить. В теории.
— Не, грабежом заниматься не хочу, — покачал головой я. — Так попробуем.
На попытку купить две шавермы нам зачем — то предложили взять водку или пиво, даже не посмотрев на наш юный возраст. Может, конечно, не до конца прошедшие ссадины на лице и олимпийка добавляли мне на вид пару лет, но видеть предложения алкоголя в ночное время было странновато.
— Две шавермы, — более настойчиво произнес я, и продавец назвал цену. Хватало.
— И две пепси — колы, пожалуйста, — добавила Ассоль.
Пока мужчина строгал мясо на вертеле и занимался приготовлением, мое внимание привлек круглый столб афиш, обклеенный объявлениями.
Рок из — за гор. Легенды сибирского панка в «Молоке»! Агата Кристи, Буерак, Дэклановые элементы, Игорь и опоздавшие, Промышленная Архитектура и другие.
Имперский рэйв в Петербургском Электроклубе! В программе: Технология, Кофе, Кар — Мэн, Ориентация, Княжна Буланова, Стереополина, Пропаганда дискотек.
Вечер рок — музыки. Участвуют: Группа КИНО, Агата Кристи, Альянс, Химера, Ночная трость, Молчат дома.
Глаза разбегались от количества как знакомых, так и незнакомых групп.
Проспект был неспокойным. То и дело мимо проходили сомнительные компании, по полупустому шоссе лихачили редкие машины. А из — за обилия деревьев, облепляющих трамвайные пути, создавалось впечатление, словно к нам вот — вот кто — нибудь выйдет. Наверное, это паранойя, но после побега мы не могли чувствовать себя спокойно.
Я предложил Ассоль:
— Мне кажется, я знаю одно место поблизости, где мы можем спокойно поесть. Но, возможно, это будет не совсем законно. Любишь лестницы?
— Ой, не рассказывай о незаконности мне, работавшей на бандитов Шрама. Лестницы… надеюсь, оно будет того стоить.
Уже спустя несколько минут мы двинулись по Лиговскому и пришли туда, где все начиналось. Начиналось для меня — в этом мире. Не то чтобы это сейчас что — то значило, просто Смольнинский хлебозавод хорошо отпечатался у меня в памяти. Он был первым, что я увидел при появлении. В моей реальности крыши этого здания были специально обустроены для прогулок, и мы с руферами не раз забирались туда — в том числе своими, не совсем легальными путями, через другие крыши.
Да и в целом мое мышление уже давно работало категориями того, как можно проникнуть на крыши, это дело было для меняя более чем привычным. С пакетом газировок и шаверм мы нырнули в переулок, примыкающий к хлебзаводу. Пришел к выводу, что лучший путь — через само здание, нет смысла искать пожарные лестницы. Тем более что вход для персонала с внутренней стороны не был закрыт на ночь.
— Готова? — уточнил я, прежде чем сунуться внутрь.
Лестница отыскалась почти сразу же. Изнутри пыхнул запах сдобы и хлеба, аппетит сразу прибавился. Предприятие работало: на этажах гудело оборудование, пробивались чьи — то голоса.
Спустя несколько минут мы уже вылезали на крышу, достаточно просторную, идеально подходящую для того, чтобы побыть в спокойствии. Ассоль запыхалась, но открывающимся видом была довольна. Покатую крышу нельзя назвать образцом безопасности — по неосторожности можно съехать вниз, пусть там и установлены металлические ограждения. Поэтому я осторожно помог забраться на прямоугольный выступ, предположительно одну из труб.
Уселись, принялись за шаверму.
Не знаю, сколько времени мы сидели в тишине, поглощая поздний ужин. Торопиться совершенно не хотелось.
Глава 16
— Луна красивая.
— Угу, — ответил я, доедая шаверму.
— Так, значит, ты из Ризомы, — подытожила Ассоль, когда я рассказал свою историю.
— Не совсем. То есть нет. Из другой реальности, где…
— Нет одаренных. Я поняла. И за тобой охотились какие — то могущественные люди.
— Может и сейчас охотятся, не знаю.
— Теперь можешь смело добавить к ним всех медведевских. Если ты и правда одаренный, за тебя возьмутся как следует. Ты видел слишком много лишнего.
Я не ответил. Настроение омрачало совсем другое. Отец погиб, а я даже не могу сообщить об этом родным. Да и вообще — столько шокирующих обстоятельств свалилось на голову. Ассоль знала не много больше моего, едва ли чем — то могла помочь.
— Как ты поняла, что на меня стоит надеяться? — спросил я.
— У меня было ощущение, будто я всегда это знала. Что кто — то появится вроде тебя. Когда месяцами живешь с рабами, учишься подмечать детали в каждом новеньком. Весь процесс от неприятия до покорности.
— Глупый вопрос, и все же: тяжело было? Столько провести там…
— Поначалу да. Меня ведь давно бы уже продали, если бы я не доказала, что могу им быть полезна. Вот тогда уже смогла продавливать свои условия, просить книги, музыку, больше личного пространства. — Ассоль посмотрела на плеер. — Наверное, это единственное, что не давало сойти с ума.
— Да, не сойти с ума — ценный дар. Я вот пока не уверен, что смогу.
— А ты тоже слушай. Помогает.
С этими словами Ассоль протянула мне наушники, выкрутила громкость на максимум и утопила кнопку. Заиграла любимая Ассоль «Агата Кристи», и на душе действительно стало как — то легче. Особенно от ощущения, что музыка не была чуждой. Но долго я не выдержал и все — таки спросил:
— Никак понять не могу. Я нахожусь в другой реальности, с другой историей. И тем удивительнее слышать знакомые песни. Причем у меня все эти музыканты… как бы сказать, уже состарились.
