— Если этим занимаются твои коллеги или аналогичные им упыри, то мое почтение роду Елисеевых.
Елена фыркнула и ничего не ответила. Дождались, когда кортеж из черных авто миновал проспект, и двинулись дальше.
— Ну и где? — спросила она, когда мы уже ехали по Николаевской улице.
— Вон там, — показал я. — Арка, забор. Через дом еще одна арка. Весь внутренний двор их.
Мы припарковались на противоположной стороне улицы. Елена откинула зеркальце — козырек, подкрасила тушью ресницы.
— Актуально, а главное своевременно, — заметил я.
Мое реплику она проигнорировала, вместо этого принялась наблюдать. На одной из арок ставили новые ворота. Вариант проехать во двор можно сразу исключить. Вторая арка была на замке, однако через небольшую дверцу туда — обратно периодически сновали люди. Не бандиты — больше похожи на рабочих, грузчиков, строителей.
Другое дело — ребята в кроссовках «Динамо», той самой модели, что была на мне утром.
— Вот этих видишь? — я указал на компанию из трех мужчин, вышедших покурить. — Кроссовки у всех одинаковые. Эта подпольная партия обуви, в ней большинство медведевских ходит. Кроме главарей — у тех, я так понял, вид посолиднее.
В одну из арок проехала «пятерка». Водитель, который отпирал — запирал ворота, тоже был в таких кроссовках. Он не преминул поздороваться с троицей и даже стрельнуть у них сигарету. Потом люди появлялись и исчезали, все шло своим ходом. Ничего особенно подозрительного.
— Итак, — подала голос Елена минут через пятнадцать внимательного наблюдения. — Что мне помешает пройти к ним?
— Зависит от того, возьмешь ли ты меня с собой. Если хоть кто — то меня опознает, тут же всех на уши поднимут. Я не знаю, сколько свидетелей вчерашних осталось. Если пойдешь без меня… ну, может, они тебя примут за свою, особенно если отделение назовешь. Вот только для них это охраняемый объект, не думаю, что устроят тебе экскурсию.
— Послушай, Артем, — устало выдохнула она. — Ты не до конца понимаешь, насколько это важно. Расскажи, как здесь все устроено — из того, что ты успел понять.
— Ну хорошо. Со стороны двора к вот этому зданию, — я показал рукой на трехэтажку, — примыкает одноэтажная пристройка. Что — то вроде транзитной зоны, склада. Там охрана: два больших помещения. В дальнем из них в полу идут ступени вниз, упираются в дверь. За дверь спуск еще ниже. Подозреваю, в случае проверки эти ступени легко можно накрыть каким — нибудь настилом, и о подвале вообще не догадаешься.
— Ты говорил, подвал большой, тоннель целый.
— Очень. Из разговоров я слышал, что раньше это были какие — то солевые склады. Там цеха, много вытяжек. В основном работают с кристаллами — дробят руду, варят, обжигают. Рабов держат там же, в аналогичных цехах, только их уже хатами называют.
— Если так, то в тоннеле должны быть и другие выходы.
— Формально, на противоположном конце он есть. Но света белого мы не видели. Я предположил, что туда заезжает машина, с нее выгружают руду. И опять через какое — то транзитное помещение вываливают в тоннель. Как гараж, у которого два ряда ворот.
— Но машины заезжают, — кивнула Елена. — Уже хорошо.
— Вот еще что. Конечный продукт — зелья и соли. Если мои глаза не врут, то далеко ходить не надо.
Потому что на соседнем доме висела вывеска «Дары Колумбии», и рядом — две перекрещенные колбочки синего и красного цвета. Совпадение?
— Отлично, — сказала Елена. — Тогда проведаем, что в магазине.
— Стой, — сказал я, поймав ее за руку. — Послушай. Во — первых, я рассказал тебе еще не все. Остальное к медведевским мало относится, так что терпит. Но ты должна пообещать мне, что выслушаешь.
— Я и так вся во внимании, — улыбнулась следователь. — Еще ни разу тебя не заткнула, если ты не заметил.
— Ладно. Не просто выслушать. А выслушать и посодействовать.
— Только в рамках закона!
— Конечно. Вот только из этого вытекает второе… Если сегодня тебя прихлопнут бандиты, для меня это будет двойне плачевно. Мертвой от тебя пользы мало. Так что будем действовать по — моему.
— Думский, не учи меня делать свою работу, — начала выходить из себя Елена. — Ты мне не охранник, понял?
— Ты девочка умная, но кое — что упускаешь. Скажем так, в разведке и проникновении на различные объекты у меня опыт немалый. И мой тебе бесплатный профессиональный совет — не суйся никуда в таком виде. Есть, знаешь ли, шанс, что в тебе унюхают мента. А мент у них либо подкуплен, либо что — то вынюхивает. Других вариантов нет. Кстати, шнурки мне так и не вернули!
— Разумеется, не вернули. Так опер — группа будет думать, что ты в стенах отделения.
Не сразу, но я уговорил ее приодеться. И делал это неспроста — указал на магазин одежды на соседней улице, в котором я оставил часы. Елене предложил сменить костюм на первую попавшуюся курточку, а сам пустился за часами. На миг растерялся от количества красных курток — вот где бы талант следователя не помешал. Во всяком случае, нужный стеллаж я нашел.
А вот часов не было. Я прошаривал абсолютно все куртки, все боковые карманы. Ничего.
— Ты чего там застрял? — окликнула меня Елена, уже прикупив одежду себе, а заодно и шнурки для меня.
— Ищу. Кое — что, — со злостью ответил я. Но уже понимал, что часов нет.
— Могу я вам чем — нибудь помочь? — обратился ко мне продавец.
Голос. Голос знакомый. Фраза, сказанная точь — в — точь как тогда, когда за мной гнались люди в пальто.
Я тут же переключился на него.
— Два дня назад, шестнадцатого июня, я был у вас в магазине. К вам тогда заходили люди в дорогих пальто. Помните?
— Н — н… не припоминаю, — смутился дядечка.
— Вспомните. Они молчаливые были, по всему магазину ходили.
Но продавец не помнил. Или делал вид, что не помнит.
— Ладно, — ответил я, закипая. — Куртка. Красная. Вот такая. Я оставлял в ней часы, чтобы потом за ними вернуться. Куда вы их дели?
Дядечка окинул стеллаж задумчивым взглядом.
— В мою смену не трогали. Если только…
— Что?!
— Была тут одна мадам. Она тогда много вещей купила. Вроде и куртка такая была.
— Камеры. Мне нужна запись с камер. Срочно.
— Прошу прощения, — смущенно ответил продавец. — У нас нет камер.
Черт. Черт — черт — черт. Часы оставались той «темной лошадкой», в которую я верил до последнего. После сна — воспоминания я почти не сомневался, что они связаны с Ризомой и перемещениями между мирами. Впрочем, когда я получил их от отца, то единственный механизм не позволял лишь крутить стрелки и заводить часы. Никаких «волшебных кнопок» там не было, так что переоценивать их важность тоже не стоит. И все же…
