Открыл пузырек, понюхал жидкость. Повеяло холодом.
Зелье — не соль, работает на перспективу. А мне надо что? Мне надо побыстрее.
Рискнул, поднес пузырек к ноздре и запрокинул голову.
Жгучий холод полился через ноздрю внутрь, заставляя пальцы рук растопыриться. Я едва не выронил зелье, настолько меня пробирало. Глаза закатились и задрожали, уши заложило, но быстро отпустило.
Остальное я допил.
Рванул в коридор, сразу на лестницу. Перед глазами стояла синяя пелена, словно из них выходил пар, но видел я хорошо. Прыжками оказался на втором этаже, и тут громыхнули выстрелы этажом ниже. Елена была уже там.
Тремя прыжками преодолел оставшийся пролет и увидел, как следователь отстреливается от нападавших. Отстреливается, а не нападает — потому что лишь осторожно высовывается из — за перил, а вот по ней огонь велся плотный, в стене то и дело прибавлялись отверстия. И отстреливается не из пистолета Макарова, а из… револьвера? Где она его взяла?
Остановился я ненадолго. Глубоко вдохнул, собрался с мыслями. Могло ничего не выйти, как в драке с Тунгусовыми. Но я хотел. Я жаждал, чтобы у меня получилось. И рванул дальше.
— Ты куда! — закричала заметившая меня Елена. — Стой!
Оказавшись на первом этаже, я тут же вскинул вперед руки, и пол передо мной пошел трещинами и буграми. Ближайший стрелок подлетел в воздух — невысоко, но и этого было достаточно, чтобы он закричал, хватаясь за сломанные ноги — а я не сомневался в их сломанности, это было видно даже отсюда.
Побежал вперед, напряг тело, передал энергию в руки — и вот еще двое, что скрывались возле входа, отбрасываются на проезжую часть. Я вновь вижу свои руки по — другому, вновь кажется, что в венах течет огонь, который я вижу на сквозь. Вместе с ними срываются с петель массивные деревянные двери и летят, врезаясь в иномарку Евгенича. Подключается быстро сориентировавшаяся Елена, чьи новые выстрелы поражают противников, что только сейчас выбежали от машин ближе к нам.
— Вот же тихушник, не мог сразу сказать, зараза, — едва слышно бурчит она себе под нос, но продолжает стрелять.
Я прыгнул вперед, сконцентрировался на оставшихся нападающих. Мир дрожал цветами. Это было странно, но ощущение такое, словно цвет оставался лишь у проявления дара. И когда я снова направил энергию на противников, то увидел, как мое «нечто» светится тонкими извивающимися линиями, быстро долетающими до врагов. Спустя еще парочку стихийных «нечто» с противниками было покончено. По крайней мере, никто больше в нас не стрелял и не пытался убежать или уехать, а вот стонущих раненых хватало.
Подъехал Сафонов. Елена жестами указала ему поставить бобик поперед дороги, чтобы перекрыть движение.
— Долго молчать собирался? — злобно сказала мне следователь, исказив брови.
— Не успел рассказать. Сперва — не доверял, а потом…
— Тоже не доверял? — не удержалась она. — Да если бы…
— Это могло сбить нас с дела. Разобраться с моим даром и возвращением меня домой — было моей следующей целью.
— В машине расскажешь. Действуй.
Едена бросила мне ключи от ее «волги» и сказала ждать ее внутри, а сама принялась раздавать указания подошедшему Сафонову и говорить с кем — то по рации. Вдалеке уже маячили милицейские машины, причем с двух сторон… да что там! Даже на противоположной стороне реки засверкали мигалки.
— А как же Евгенич? — спросил я, когда Елена села в машину и завела ее.
— Сафонов проследит. А вот тебя отсюда если не убрать… Я даже не знаю, кому из нас влетит больше.
— Мне, — без сомнений ответил я. — Я не из этих ваших дворян.
— Этих наших? — напряглась следователь, разворачивая машину. — А из каких?
— Уф — ф, — тяжело вздохнул я. — Не так я представлял этот разговор.
— Скажи спасибо, что не в спецприемнике. — Следователь втопила газ, и машина уверенно начала набирать ход по набережной.
Навстречу нам, опережая милицейские машины, мчался оранжевый микроавтобус.
— Времени мало, рассказывай давай! — сердито сказала Елена.
— Сначала ты. Объясни, куда мы едем.
— Укрыть тебя. Тут, рядышком. Всё оформят как перестрелку неизвестных с неизвестными, я за нужные ниточки потяну. Прессе скормим гибель этого менталиста. Но тебе в объективы камер попадать точно не стоит. И вообще лицом светить. Ты мне еще нужен.
— Откуда револьвер взяла?
— Всегда с собой ношу. Сделаем вид, что ты его не видел. Он гильз не оставляет, не придется рапорт о стрельбе писать.
— Умница, — похвалил ее я, но в ответ на это Елена только усмехнулась. — А теперь слушай.
Я сказал ей правду, но в умеренных количествах. Про то, что попал сюда «из другого места», что дар мой открылся лишь на днях, что меня преследователи странные люди в пальто, убегая от которых я и попал к медведевским. И что мне нужна ее помощь, чтобы связаться с теми, кто разбирается в природе Ризомы и всем, что с ней связано.
— И, если помнишь, — завершал свой рассказ я, — ты обещала посодействовать.
— Обещала, — после долгой паузы кивнула она. — Хочешь услугу за услугу?
— Теперь это так называется?
— Я о том, что ты выдашь мне все на медведевских. И от того, насколько успешно это сдвинет дело, будет зависеть мое содействие.
— Как — то туманно.
— Вот посидишь и подумаешь, глядишь и туман прояснится. Советую все излить на бумагу, помогает. Времени у тебя будет достаточно.
Елена остановила машину прямо напротив дверей, рядом с которыми значилось: «Библиотека князя Г.В. Голицына».
— Пойдем! — поторопила меня Елена. — Здесь тебя вряд ли кто — то достанет. Но и ты не дергайся.
Вскоре мы уже стояли у стойки регистрации на входе в библиотечный зал.
— Приветик, Леночка, — поздоровалась подошедшая пожилая женщина.
— Тетя Зина, у нас новенький, — улыбаясь ответила ей Елена.
— Новенький — это замечательно. Читательский билет надо оформлять.
— Мальчик без документов. С ними… разбираемся. Заведите, пожалуйста, пока с его слов. Артем у вас перекантуется, вечером подъеду.
— Как скажешь… — кивнула тетя Зина. — Пойду за карточкой.
И потопала, переваливаясь с ноги на ногу, куда — то за дверь.
— Все, я побежала, — прошептала мне Елена.
— Ну — ка стой, — придержал ее за руку я. — Спасибо за заботу, конечно. Но у меня могут быть свои планы.
— Свои планы? — переспросила она, делая шаг ко мне. — Артем, это дела государственной важности. Попади ты не в те руки, и тебе дел нашьют, и не посмотрят, что у тебя дар открылся. Я тебя очень прошу, побудь здесь, потом все решим.
