Мужчины, оставив вещи, двинулись в сторону длинных книжных стеллажей, а девушка принялась греметь столами — бесцеремонно сдвигать их вместе. Столы, а точнее даже парты поддавались неохотно, их ножки громко скрежетали об пол.
— Нахалка! — подала голос прибежавшая тета Зина. — Вандалка! Сколько раз говорено!
— Зинаида Федоровна, это для дела, — твердо ответила девушка, продолжая сдвигать парты. — Вы же знаете, все вернем как было. У нас ЧП, работа не ждет.
— Ну дают! — махнула рукой тетя Зина и потопала обратно. Потом остановилась, будто что — то вспомнила, и крикнула: — Если хоть одной книги не досчитаюсь, будешь свои репортажи из знаешь какого места вести! И курить только на улице!
И пошла дальше.
А я призадумался. Получается, интерес к персоне Медведевых имелся не у одного меня. И какое же это чудесное совпадение — встретить других интересующихся, да еще и журналистов, да еще и в таком месте. Не бывает так. Что — то тут…
Ну точно! Это же та Нефедова, которую по телевизору показывали. То — то я думал голос знакомый, а теперь, когда она повернулась ко мне передом, вспомнил.
— Вас какие конкретно Медведевы интересуют? — спросил я, не вставая.
— Иди отсюда, мальчик, не мешай! — отбрыкалась Нефедова, даже не удостоив меня взглядом.
— Это вы про адвоката Иванова выпуск снимали? — решил сменить тему я. — Видел этого хмыря сегодня.
— Не про него, а про семью, которую он на кладбище выселил, это во — первых. А во — вторых, по — твоему на телевидении есть еще одна Нефедова? Если нет, то зачем ты такую херню спрашиваешь и мое время отнимаешь? — И тут же переключилась на своих компаньонов: — Ну вы где там застряли?! Шустрее!
На месте ей не сиделось, это точно. Журналистка и говорила — то как в жопу ужаленная. И отчего — то мне перехотелось облегчать ей работу, если ее интересовали действительно те самые Медведевы, а не какие — то другие. Может, и правда совпадение?
— Если они ищут материалы по графам Медведевым, — вновь заговорил я, — то не найдут. Все, что нашлось, уже передо мной.
На секунду Нефедова оценивающе зыркнула на меня.
— Тебе — то они к чему? Шутить надумал? Мальчик, ты не понял? Нам не до шуток сейчас.
— А, ну вперед. Ищите — ищите.
Не дождавшись своих напарников, журналистка все же не выдержала и сунулась посмотреть, что лежит у меня на столе. «Книга аристократических родов» была открыта почти в самом конце — там, куда в последней редакции добавили недавно заявивших о себе. Как раз страница про Медведевых. Рядом с книгой — разложенные газеты, в которых я отметил копеечными монетками блоки новостей, касающихся Медведевых.
— И не соврал, — задумчиво проговорила Нефедова, опираясь руками о стол.
Она, казалось, тут же забыла о моем существовании и погрузилась в тексты, периодически водя по строчкам рукой. Не смог не отметить ее матово — черный маникюр.
Зря вчитывается, все равно ничего не найдет. В газетах Медведевых поздравляли с получением статуса «Поставщика двора его императорского величества» и с открытием первых точек в столице. В книге родов — и вовсе дежурная информация.
— Ничего толкового ты не найдешь, — сказал я, когда волосы журналистки начали спадать мне на лицо, а затылок придавила скрывающаяся за кожанкой грудь.
Нефедова никак не отреагировала и, только дочитав все, что было открыто, отстранилась. Но не просто отстранилась, а еще и очень ловко выхватила со стола газеты, смахнув монетки.
Вернувшиеся помощники только развели руками — видимо, не нашли на стеллажах того, что искали.
— М — да, с инфой как — то совсем скудно, — сказала Нефедова. — Ладно, мужики, работаем как есть. В конце концов, трупик оживляет программу, а у нас их несколько. Отснимем пробный фрагмент на всякий случай. Не пойдет, тогда уже в студии наговорю.
Я наблюдал с едва скрываемым любопытством. Выдавать, что про Медведевых и их криминал у меня сведений более чем достаточно, не торопился. Ментам вот рассказал — и чуть не поплатился. Избирательнее с таким нужно. А журналисты вообще люди сомнительные… Может, и прав был адвокат Иванов, и это Нефедова на него лозунгами бросается? Хотя нет: сам признал, что семью выселил, с точки зрения этики тут полуправд быть не может.
Шли приготовления. Один из мужчин устанавливал камеру, другой, длинноволосый, помогал Нефедовой выставить свет и наполнить столы книгами и газетами так, чтобы это смотрелось максимально антуражно. Да, спору нет — в библиотеке обстановка была уютная и атмосферная.
— Работаем, — дал команду оператор.
И тут Нефедова заговорила. По — другому, совсем не так, как общалась до этого. С нотками прожжённого баритона, с интонацией, с эмоциями. Быстро, но четко и по делу.
— Ужасы Петербурга. Типичный «минутовский» сюжет. Закрепляется новая тенденция: убивать бизнесменов не ночью, а средь бела дня. Убивают здесь, прямо на Фонтанке, в здании палаты адвокатов. Если точнее, совершено покушение на Бистрюкова Олега Евгеньевича. К несчастью — совершено успешно, совершено громко и дерзко. Предприниматель, менталист и по совместительству юрист Бистрюков был взорван, внимание, в кабине лифта. Взрывчатка была вмонтирована неизвестными в переговорное устройство и предположительно была активирована на расстоянии с радиопульта. Но вот еще что. Одновременно со взрывом, прямо перед зданием палаты адвокатов был застрелен его личный водитель. Рядом с ним обнаружены тела пятерых мужчин, у троих из них найдены удостоверения частной охранной организации «Апполон». «Апполон» в свою очередь напрямую принадлежит графам Медведевым. Сам Бистрюков, на минуточку, также работал с Медведевыми, представляя сеть лавок «Дары Колумбии». Кем были убиты и какое отношение к взрыву имели так называемые сотрудники «Апполона», пока неясно. Ясно другое — все чаще жертвами криминальных разборок становятся одаренные. Все чаще перестрелки происходят в русле «свои против своих». Все чаще не боятся убивать днем, а не ночью.
Сказанное лилось на одном дыхании, без пауз и заминок. Нефедова говорила это прямо, не читала с бумаги. Библиотечный антураж действительно здесь был разве что для фона, выдержки из газет ей не пригодились.
Зато для меня репортаж пролил много нового. Вот почему Нефедова ввалилась именно сюда — отсняла материал на месте происшествия, а потом рванула в ближайшую библиотеку, чтобы проверить информацию по Медведевым. Надо признать, чуйка у нее хорошая — не каждый журналист догадается сопоставить факты и копать «верха», а не выяснять личности убитых. Молодец, соображает. Но вслух сказал другое.
— Пресненько, — с кислинкой протянул я.
— Ха, еще учить меня будешь, — высокомерно ответила Нефедова, вставая.
— Учить, может, и не буду. Но про Медведевых — пресненько. Могла хотя бы про нелегальный труд у них на производстве упомянуть. Или про подкупленных ментов.
— Чего — чего… — приблизилась она ко мне и нависла над столом, уперевшись в него руками — на сей раз напротив меня. Кожаная куртка была слегка расстегнута, за ней проглядывалась полупрозрачная черная кофта в крупную сетку, за ней — черный лифчик.
