— Ваше сиятельство, — заметил он. — Так верно.
— Извиняюсь, — сказал я. — Ваши сиятельства… Выше сия… А, черт с вашими обращениями, хрен разберешь! Послушайте меня внимательно, прежде чем решите обезглавить. Вчера вечером по неизвестным мне причинам за мной погнались так называемые Санитары, связанные с Ризомой. — На этом моменте Мироновы немного напряглись, даже переглянулись. — Григорий и отряд его верных бойцов вмешались и вступили с Санитарами в перестрелку.
— Трое наших до сих пор находятся в коме, еще нескольким пришлось залечивать сотрясения мозга, — обвинительно проговорила княгиня. — И все «благодаря» вашей провокации. Чего вы добивались?
— Мои соболезнования, — ответил я. — Этого я даже не знал. Но скажу вот что. Ваш Григорий приукрасил свой рассказ, потому что боится нести ответственность за своих людей. Ему было проще свалить всё на меня, чем он и воспользовался.
— Нам его позвать? — хмуро изогнул бровь Миронов.
— Зовите. То, что я сказал, на него не похоже?
— Не ваше дело, — огрызнулась княгиня.
— Отчасти — моё. Во — первых, я обескуражен вашими обвинениями, если вы не удосужились опросить участников столкновения, то есть охрану.
— Первым делом, — ответил Миронов. — Но почти все действовали по команде и не видели самого начала конфликта. Часть людей вообще не помнят случившегося.
— Не помнят? Времени — то прошло всего ничего…
— Не помнят — значит, не помнят! — огрызнулась княгиня.
— Те, в кого попали… эти ваши санитары, — добавил Миронов. — У них стёрта кратковременная память. Даже дар Ольги Михайловны не смог им помочь. Сегодня наш сын уточнил, что в чем — то вы явно действовали умышленно.
М — да, этот ваш сыночек только на сцене — брутальный рокер, а как прижмёт, так стучит лапками. Я глубоко вдохнул.
— Всё просто. Григорий сперва обездвижил даром меня, заподозрив неладное. Потом огонь открыли Санитары, и он меня отпустил. Получилось даже, что за меня заступился. Тут я искренне благодарен ему и всем вашим бойцам. Но вмешаться — это его выбор, тут уж извиняйте.
Некоторые время перепалка с Мироновыми продолжалась, но с каждым разом я позволял себе всё больше, и в какой — то момент мы начали приходить к компромиссу.
— Хорошо, — сказал я по итогу. — Ваши бойцы пострадали, защищая в числе прочего и меня. Я в долгу перед вами.
Это то, что Мироновы надеялись услышать с самого начала. Леска закинута, крючок опущен в воду.
— Рады, что вы это осознаете, — сказал Миронов.
Клюнули. Молодцы. Тогда переходим к самому интересному…
Глава 34
— Во — первых, я бы не отказался всё — таки попробовать «маленький двойной», если вы не против.
Поставленный Григорием кофе остывал на столе, пока мои руки всё ещё были опутаны магическими нитями.
— Пейте, — кивнул Миронов, и княгиня тут же убрала путы. — Это наш фирменный. Такого вы нигде не найдёте.
— Ваш? — переспросил я, отпивая из стаканчика.
— А чей же, — усмехнулся Миронов.
Отто наклонился ко мне, прошептал:
— «Сайгон» — это их кафе.
Ах вот оно что. Хм, неудивительно, после всего, что они тут устроили. Теперь понятно, почему встречу Григорий назначил именно здесь — живут неподалеку, в кафе наверняка заглядывают на обед или что — то вроде того. А я заставил их ждать, в итоге уйти, а теперь ещё и вернуться. Вот они и злющие.
«Маленький двойной» был… просто хорошим кофе. Крепким, ароматным. Хотелось сказать настоящим. А кто его знает, может, в этой реальности с именно настоящим кофе всё очень плохо? Дефицит, в смысле.
Пока пил, в очередной раз понаблюдал за этими двумя. Миронов был мужиком серьезным. Сдержанным, в меру дипломатичным — чего нельзя сказать о его жене. Тем не менее, я чувствовал, что князю всё происходящее не приносило никакого удовольствия и любопытства. Он тяжело вздыхал, бегал глазами, постукивал пальцами. Хотел, чтобы наш дурацкий разговор побыстрее закончился, и он отправится по своим неимоверно важным аристократическим делам. Хотя не удивлюсь, если в их перечень входит просмотр футбола под пиво или игра в бильярд.
Княгиня была другой. Не сдерживающей себя, высокомерной, острой на язык. Ей нравилось в это играть. И ей хотелось в это играть. Возможно, со скуки. А может, у нее были и другие мотивы.
— Итак, сначала я должен вас окончательно разочаровать, — заговорил я после паузы. — За мной нет никакого рода, у меня нет ни единого родственника или человека, готового за меня поручиться. Даже согласившийся присутствовать достопочтенный Отто Виц знаком со мной не более как пару часов.
— Ферцаюнг, — развел руками некромант.
— Так что если вы надеялись состричь с меня… — продолжил я. — Впрочем, неважно, на что вы надеялись. Важно то, что я могу вам предложить. Знакомы ли вам графы Медведевы и, положим, род Тамбовских?
Мироновы не ответили. Вопрос был слишком очевидным, ответа не требовал. Они ждали продолжения. И я продолжил.
— Мне известно, что сегодня вечером между ними будет происходить стрелка. В центре города, на оживленном перекрестке. И несмотря на кажущуюся «видность», это не помешает им устроить бойню. По крайней мере, Медведевы подтянут туда очень много своих сил.
Вновь тишина. Ну и ладно, пусть осмысляют.
— Мне также известно, что у Медведевых в столице есть несколько нелегальных… предприятий по обработке акрия. Оттуда продукт поступает в лавки «Дары Колумбии», ну а дальше сами знаете.
— Смешно, — сказал Миронов. — «Поставщик двора» что — то производит нелегально? Это как сказать, что император незаконно владеет титулом императора.
— Ну, в некоторых кругах сегодня гуляет такое мнение, — осторожно заметил Отто. — Вы не можете не знать, что получение Медведевыми «поставщика двора» произошло очень неоднозначно. Все это знают.
На слова некроманта Миронов едва заметно кивнул.
— Значит, акрий, — задумчиво проговорил он, уставившись в одну точку.
— Акрий, — согласился я. — Много акрия. Его обрабатывают рабы, лишенные права видеть свет дневной. Так что о законности речи и не идет.
— К чему вы ведёте? — спросил Миронов.
— Можно воспользоваться временем, в которое Медведевы будут на стрелке, и…
— У — у, — присвистнул Миронов. — Не продолжайте. Исключено. Ради прекращения одного беззакония совершить иное — не наш метод. Мы никогда подобным не занимались и не будем впредь.
— Вторгнуться на территорию других дворян, — добавила княгиня, — чревато в любых аспектах. От репутационных до уголовных. Если вы приравниваете нас ко всей этой бандитской клоаке, то наносите нашему роду глубочайшее оскорбление.
