— Вот поэтому и забираю. Надо расспрашивать их. И девок тоже забираю, но в «рафик» они не влезут, приедем следующим рейсом, если не разбегутся. Не ментам же их оставлять.
Она была права. В милиции их либо закроют, либо вернут «владельцам», как пытались это провернуть со мной. Знать бы выходы на кого — то более вышестоящего. КГБ какое — нибудь… Канцелярия. А это — через Лену. Которая сейчас занята слежкой за стрелкой.
— А этих? — спросил я, подразумевая оставшихся бандитов. Но присмотрелся и понял, что одного из них Тунгусовы отделали очень уж хорошо. Того, что выходил от женщин.
— Не, — ответила Нефедова. — Возни слишком много.
Ну да — предположим, бандитов не схватятся свои, но девать их потом тоже куда — то нужно. В милицию? Так они первыми скажут про незаконное похищение. А если не они, так кто — нибудь донесет, что Нефедова медведевских к себе возит, и попробуй потом отмойся.
— Насть, — сказал я после раздумий. — Просьба будет. Мне понадобится отснятый материал, сможешь предоставить кассету или диск? Хоть сырой, хоть уже смонтированный — как угодно. Но обязательно до того, как пустишь его в эфир.
— Литовать собрался?
— А? Нет, я пообещал кое — кому предоставить это на индивидуальных условиях. Ни в коем случае не буду приписывать твои заслуги себе. Но показать нужно.
— Наивный ты, Артёмка, — усмехнулась Нефедова, закуривая сигарету. — Ну неужели ты ничего не слышал о моей репутации? Я даю какие угодно обещания, но так же легко их нарушаю. С таких условий тебе стоило начать телефонный разговор, и только потом остальное.
— А что это меняет?
— Ха! Это означает, что у тебя будет эксклюзив на мой репортаж. Матвеич! — обратилась она к проходящему мимо коллеге. — Что означает эксклюзив?
— Что это заказуха, — без долгих раздумий ответил он.
— Ага. Между прочим, к наемничеству я отношусь сугубо положительно. Но только не тогда, когда это делают без моего на то согласия.
— Ну, не усложняй! — сказал я. — Не так уж и много я прошу, если вдуматься.
— Это на будущее, Артёмка. Я бы и сейчас отказала, но… честно сказать, ты мне жизнь спас.
— Да? В смысле — спас?
— Клёнова убили ночью, видел? По всем каналам надпись весь день висит.
— Видел, — вспомнил я. — И что?
— И то. Он вчера репортаж про убийство Бистрюкова выкатил. Тоже подвязал медведевских, прямо как я собиралась. Если бы не засиделась с тобой в библиотеке, в вечернем выпуске новостей точно бы всё осветила. А он даже больше ниточек собрал, чем я.
— Думаешь, его убили из — за репортажа?
— Я сперва не поверила, — сказала она, затянувшись сигаретой. — Пристрелили на лестничной клетке. Выстрел в грудь и добивающий в голову. Работали профессионалы: у подъезда и на лестничных клетках набросали левых бычков, чтобы запутать следы. Следов никаких, даже частный одаренный сыщик ничего не нашёл. Не ограбили, хотя денег у Клёнова было с собой прилично. А до этого ему от медведевских пару раз угрозы прилетали через левых лиц или анонимно, еще когда он про открытие «Даров Колумбии» выпуск делал.
— Хм, — задумчиво донеслось от меня. — Может, тебе тогда вообще эту тему освещать не стоит? Эти твари на Клёнове не остановятся.
— И кто тогда вообще новости без прикрас останется освещать? — закричала Нефедова, но не на меня, скорее на саму ситуацию. — Этого и добиваются: заткнуть, напугать, показать, что ты будешь следующим, если продолжишь освещать тему. Невидимая рука цензуры. Хер им!
— Охрану хоть найми, — сказал я. — Они ведь и это… могут убивать на расстоянии через одаренных.
— Прорвемся, — отмахнулась Нефедова. — Я к тому, что для тебя сейчас сделаю исключение, Артёмка. Многие думают, что я циничный кусок дерьма. Хочу, чтобы ты свои выводы сделал сам, а не кормился обывательскими слухами, как это делает большинство.
— Спасибо, — сказал я. — Телефона у меня пока нет, так что свяжусь с тобой сам.
Попрощался с Нефедовой, переключился на братьев и подоспевшего к нам Отто. Некромант, вероятно, хотел прихватить как минимум еще один ящик.
— Ребят, — обратился я к Тунгусовым. — Надо отсюда выметаться. Не потому, что всё мы отсюда не унесём, а потому что непонятно, что там с медведевскими.
— Ну, мы уже набарахлили маечек, — сказал Булк, — плюс к Мазе в рюкзак свалили немало.
Под «маечками» они подразумевали обычные пакеты. И набить акрием они сумели семь таких. Вес нехилый.
— Так вот, — продолжил я. — Вопрос к вам, парни. Вы сможете это где — нибудь у себя спрятать? Потому что мы с Отто, если тот не возражает, заедем ещё кое — куда.
— Биттэ, — улыбнулся Отто. — Только места у меня на задних сиденьях не остается, а ведь я еще подходов пять планирую сделать.
— Добро, — с серьезным видом сказал Тоха. — Спрячем, конечно. Как найдёмся потом?
— А я вот и не знаю. Телефона у меня нет, у вас…
— В малосемейке есть, но мы ж там только ночуем.
Загадывать было сложно, когда мы теперь увидимся. Тунгусовы могут понадобиться мне буквально через час, а могут и не понадобиться вовсе. Номер они свой записали — нашлась и бумага, и карандаш в допросной. Я попросил братьев помочь некроманту, и мы все вместе донесли для Отто ящики с акрием, забив его «Олдсмобиль» до отказа. Но на этом не остановились, затолкали сверху связанного бандита — того, что сдался сам. Пригодится.
Тунгусовы пошли домой, а мы поехали дальше. В конце концов, если Тамбовский барон позвал меня на стрелку, почему бы и не заехать? Если, конечно, они там друг друга не поубивали.
— Надеюсь, Отто, вы помните, что ваша доля — двадцать процентов от того, что мы везем?
— А не от общей массы награбленного? — хмыкнул он. — Ваши друзья потащили не сильно меньше моего.
— Там тоже не всё им принадлежит, — выкрутился я. — Мы с ними чуть позже рассчитаемся.
— Как скажете, — ответил Отто. — Признаться, из — за наших поездок я сегодня пропустил одно мероприятие, и поначалу об этом жалел. Однако финал всё оправдал, и я рад, что не ошибся в вас.
— Ну и прекрасно. О! — заметил я магазин одежды, в котором оставил часы в первый день. — Вы в этом магазине случайно не бывали? Или кто — то из ваших родственников или знакомых?
— Не припомню, — ответил некромант.
Значит, пропажа часов остается делом абсолютно нераскрытым, и таинственную немку удастся встретить, только если она пойдет в него вновь. Я бы и смирился с потерей, но очень уж ценным, как выяснилось, был этот «подарок».
— Тамбовский барон, — переключился я на другую тему. — Кто он?
— Ночной губернатор, — сказал Отто так, словно это должно всё объяснить.
— Почему не дневной?
