Тяжело выдохнул и вновь подошел к лидерам кланов. Не доходя, крикнул барону:
— Там это… я через ваших выеду.
— … Тогда он — ещё одно условие сделки, — донеслась до меня речь Медведевых, и судя по направленной на меня руке, речь шла обо мне.
Вникать не стал, сказал Отто проехать через сторону Тамбовских. Сам пошёл рядом, чтобы те видели меня.
С одной стороны, я, конечно, был собой доволен. Ну не мог я не сказать Медведевым пару ласковых! Кто знает, может, их уже через час арестуют, и я их больше никогда не увижу? Короче — очень хотелось позлорадствовать, тем более что было чем. Другое дело, что барон был не в восторге, и я слишком мало его знал, чтобы понимать его отношение к моему появлению.
Когда люди барона медленно откатили машины, я уже собрался подсесть к Отто, и можно было сваливать.
Увы, именно в этот момент, именно по этому открывшемуся пути на перекресток ворвалась вереница серебристых мерседесов. И медведевская, и тамбовская братва приняла состояние боеготовности; одни разбежались, другие направили оружие в подъезжающие авто.
Отворились двери первого мерседеса, и из него вышли супруги Мироновы. Да уж, вот так неожиданность… Уж кто — кто, а они прямо плевались от упоминания криминальных группировок. А теперь сами едут к ним в «объятия»? Что — то тут нечисто. Вслед за ними из машин повыходили остальные их люди и остались стоять у машин.
Княгиня открыла багажник и достала оттуда здоровенный миниган. Ни тонкая талия и стройная фигура, ни туфли на высоком каблуке не помешали ей взять в руки шестидульный пулемёт, который и не каждый мужчина — то в руках удержит. И лишь после этого Мироновы направились к Медведевым и Тамбовскому.
Сейчас что — то будет…
Глава 39
Разумеется, ни о каком отъезде речи уже не шло. Я лишь сказал Отто, что как только откроется возможность — пусть даёт газу и уезжает. Слишком уж много в его машине… ценного.
Появление Мироновых, конечно, всех ошарашило, но надо отдать должное: бандитам не впервой находиться в быстро меняющихся обстоятельствах. В конце концов, они сюда съехались с расчетом — или хотя бы вероятностью — перестрелки, и появление ещё одной переменной дело меняет не сильно.
Стрелять в Мироновых было бы бессмысленно, даже если бы кто — то на нервах случайно сдавил спуск. Одаренные такого уровня должны с ног до головы быть покрыты защитными плетениями, да и их собственный дар я успел оценить в «Сайгоне».
Делать нечего — достал из «олдсмобиля» ещё пару пакетов необработанной руды и направился следом за Мироновыми, которые как раз достигли компании барона и Медведевых.
— Не припомню, чтобы звал сюда ещё и вас. — Барон заговорил первым. — Что за фокусы? — хмуро спросил он у Медведевых.
— Челядь, небось, настучал, — сказали Медведевы, завидев моё приближение. — Не совпадение же.
Если Мироновы и хотели что — то сказать, то не успели.
— Ваше сиятельство, — заговорил я, заставляя супругов обернуться.
Я медленно подошёл к ним так, чтобы видеть и барона, и графов Медведевых, затем опустил на асфальт тяжеленные пакеты.
— Здесь необработанная руда, — продолжил я. Хотел сказать «Как вы и просили», но вовремя опомнился. Это будет означать, что я «сдаю» их интерес Медведевым, а это подлый поступок, даже если Мироновы приехали сюда убивать. Пусть лучше они сами раскроют свой интерес. Так что я продолжил: — Это с цехов на Николаевской улице. Там её и обрабатывают.
— Я херею! — заорал в небо один из Медведевых. — Мы сюда съехались этого обсоса слушать? Я тебе эту руду затолкаю…
Он сделал ко мне шаг, и навстречу шагнул князь Миронов, поднимая руку.
— Ваша болтовня нас не касается, — сказал он, глядя попеременно то на Медведевых, то на Тамбовского. — Но попрошу хотя бы в нашем присутствии не нарушать закон.
— Пффф, — фыркнул я. — Пока у Медведевых пашут рабы в цехах, они его нарушают ежесекундно. Вот и некоторые из них, к слову, стоят. — Я показал рукой на толпу рабов.
— Мы здесь по другому поводу, — подала голос Миронова. Она всё ещё держала в руках миниган, и невольно даже мелькнула мысль, что пулемёт был ненастоящим. — Вы зря, господин Думский, не уточнили, что стрелка будет разворачиваться на нашей территории.
— Вашей? — усмехнулись выходящие из себя Медведевы. — Нет тут ничего вашего. И нечего пушками махать. Вам напомнить, как мы у вас…
— А во — вторых, — громким голосом продолжил князь Миронов, поднося к лицу наручные часы. — Вы очень невовремя здесь собрались. У вас есть примерно минута, чтобы убраться. Дальше мы за себя не отвечаем.
Медведевы психопатично расхохотались, повернувшись к своим людям. Барон же скривил морду, и очень медленно покачал головой:
— Нехорошо так.
Да уж, тут уже для всех всё шло не по плану. Хотя Атлас и просил не допустить конфликта, не провоцировать Медведевых я не мог — ситуация слишком уж сама напрашивалась. Да и не могли графы атаковать персонально меня — в этом вопросе Тамбовский был принципиален. Не менее принципиален он был и в том, что никто, включая Мироновых, не имеет права выгонять его откуда бы то ни было. А значит не отступит. Как и Медведевы.
Часики тикали, все стояли на местах. Барон был непробиваем, он мог упереться своим взглядом в никуда и оставаться так бесконечно долго. А вот Медведевы задергались.
— Ну, значит, биться будем, — сказали они, но обращались скорее даже к своим людям, чем к остальным.
— Будем, — согласился Миронов. — Только не друг с другом.
Эти слова будто бы были командой для Отто, который тут же вдарил газу, и его «олдсмобиль» с шипением колес рванул из перекрёстка. Он не побоялся даже, что может задеть один из мироновских мерседесов, но чудом проскочил.
— Вот оно что, — самому себе пробурчал барон, что — то понимая. — Прорыв, значит.
Небо, до того облачное, но всё — таки обычно, сверкнуло молниями, поднялся холодный ветер. Начиная соображать, бандиты обеих сторон начали отходить у машинам, садиться внутрь, захлопывать двери.
— Отходим, — сказал Миронов.
Я отошёл вместе с ним и княгиней, Тамбовский, опираясь на трость, начал отходить в свой «угол», и только упрямые Медведевы остались на месте. Один из них поднёс к уху мобильный телефон, на этом их действия кончались.
А я призадумался. Прорыв. Что я о них слышал? Что они бывают, ага. С тем же успехом я мог слушать сказки о набегах бабаек, но воспринимать всерьёз — другой уровень. Я банально не знал, как действовать. И даже пожалел, что велел Отто уматывать. Хотя что — то мне подсказывало, что после слов о Прорыве он уехал бы даже без моего напутствия. Уж кто — кто, а этот хитрый немец знал об этом мире многое.
В центре перекрёстка завертелась воронка ветра, быстро перерастающая в смерч. В ней помимо пыли сверкнули рассыпанные мной крупицы соли, и они напомнили мне, что прихватил я не только соли. Достал из кармана флакончик зелья, вылил на язык.
