Коридор петлял, открывая моему взору новых противников. На рожон я не лез — на очередном повороте тут же отступил за угол, когда увидел целящегося из обреза братка. Из — за угла активировал «нечто», параллельно выставив раскрытую ладонь. Энергия прошла по коридору, множество боковых дверей задёргались, повылетали из петель. Ну а мозги противника расплылись по светлой стене, когда его тело в неё с силой впечаталось.
Начал заглядывать в комнаты, дабы не допустить, чтобы кто — то вышел на меня со спины. С удивлением встретил медведевского бандита, закрывающегося надувными шариками. Надеялся, что так я его не замечу? Я заметил. Я выстрелил. Следующий браток держал в руках гору книг. Видимо, надеялся на… не знаю, на что, но лицо его я запомнил ещё в цехах, а потом и на стрелке.
Под зельями я чувствовал себя более чем окрылённо, старался не задерживаться. Медведевские выбегали из коридоров, но я был готов. И стрелял, стрелял, стрелял… Когда в магазине кончились патроны, взялся за «Тек–9» и продолжил путь с ним. Не помню, сколько выстрелов успел сделать, прежде чем оружие отказало. В патронник поступило не один, а сразу два патрона, и всё заело.
Этим воспользовался очередной противник, напавший на меня с ножом, — он оставил на мне несколько неприятных порезов, после чего был размазан по стенке. Произошло это в метре от меня, так что забрызгало меня нехило. Пришлось скинуть спецовку. Плеер тоже выключил: мог позвонить Атлас. «Тек–9» я снова подобрал, подергал затвор, выбросил застрявшие пули.
На этом этаже было больше узких коридоров и офисных помещений. Я обходил каждое в надежде найти что — нибудь интересное.
И нашёл.
Пнув ещё одну дверь, я вышел в барное помещение. Сказал бы «очередное» — но нет, это было солиднее всех предыдущих. Аристократическое в некотором смысле. Красивый панорамный вид из окон, минималистичный дизайн. И Шрам, сидящий за барной стойкой из полированного камня.
Единственный посетитель этого места.
Тот самый Шрам, что руководил цехом на Николаевской, тот, что допрашивал меня. Тот, что отправил в рабство. Он как будто ждал моего появления. При виде меня не встрепенулся, лишь подлил виски в стакан. Если честно, вымотался я изрядно, даже кровь с лица не успел отереть. И потому не торопился атаковать. Хотя было за что. С такими, как Шрам, мирного исхода быть не может.
Я медленно приблизился.
— Присядь, — сказал он, не поворачиваясь. — Пить будешь?
Он пододвинул ко мне пустой стакан и взялся за бутылку виски, ожидая моего ответа.
— Не, — мотнул я головой, осторожно присаживаясь на соседний высокий барный стул. «Тек–9» из рук не выпускал. — Мне ещё рано. Восемнадцати нет.
— Нет? — сказал он и вдруг засмеялся. Сначала сипло, с попытками сдерживать себя, а потом во всю глотку. Спустя минуту, как отсмеялся, продолжил: — Парень, ты вырезал всю нашу «Плазу», но пить тебе ещё рано!
И снова смех. Горький такой, заунывный.
Шрам молча налил виски в стакан и мощным толчком катнул его мне.
— Затишье перед бурей, — сказал он, — величайшее время. Нет никакого другого спокойствия, чем то, к которому ещё долго не сможешь вернуться.
— А то и никогда, — добавил я.
— Ага.
Мы сидели молча, уставившись перед собой. Шрам явно был не в духе. Я не выдержал и всё — таки поднёс ко рту стакан. Не в знак солидарности — просто из настроения. Мы оба понимали, что только один из нас выйдет отсюда живым. И понимание это каким — то таинственным образом успокаивало, отбрасывало суету на второй план.
— Меня не покидает мысль, — сказал Шрам, — что убивший дракона сам становится драконом. Драконы поедают друг друга, матереют, прибавляют в массе. Число их уменьшается, а вот размеры — растут. Энтропия копится, скажем так. Детерминизм.
— Я слишком юн для этого дерьма, — ответил я. — Моё дело простое — прикончить Медведевых и их группировку.
— Понимаю. Ты сильный. Сильному присуще жрать слабых, на этом построен мир. Но знаешь, что забавно? Наши любят самоедство. Вот увидишь.
— Скажи лучше, где видео с моим допросом. Друг интересуется.
— А, — понимающее протянул Шрам. — Кассета у нас на вещевом складе, где оружие. Да и чёрт бы с ней, если честно. Только не говори мне, что это ради неё ты проделал весь этот путь. Опять буду ржать.
— Это была сопутствующая задача.
— Ну, Медведевых тут нет, — сочувствующе развёл он руками. — Придётся тебе довольствоваться моим присутствием. И пока у меня есть время, послушай вот что. Можешь считать меня аморальным ублюдком, но я человек войны, и я действовал так, как от меня требовали.
— Да — да, ты просто выполнял приказ.
— Глумишься? — угрюмо задержал он взгляд. — Я не оправдываюсь, а доношу тебе суть вещей. Мне на твоё или чье — нибудь ещё прощение плевать. Я немало лет исполнял заказухи, прежде чем Медведевы поручили мне проталкивать их бизнес в столице. Ишь, доверились, понимаешь ли, как самому перспективному.
— Думаю, теперь твоя перспективность под вопросом.
— Медведевых — тоже, — пожал плечами Шрам и надолго затих. Потом задумчиво произнес: — Выходит, я с тобой ошибся.
— Ты ошибся в тупом Генке, в ссыкливом Евгениче. В Медведевых, в конце концов.
— До тебя система работала отлаженно. Никому и в голову не пришло бы, чтобы неинициированный одарённый попался бы к нам без паспорта и родовых плетений.
— Сомневаюсь, что ты сможешь извлечь из этого урок.
— Не смогу, — согласился Шрам. — Уже поздно. Более того, я тебе уже даже не враг. Просто ты должен зна…
Внезапный выстрел вышиб Шраму мозги, голова его рухнула на барную стойку. Я тут же оттолкнулся ногами и приземлился на пол, оглядываясь. Стреляла женщина в серой обтягивающей форме и маске. Я вспомнил её: видел на стрелке, а до этого… тогда на крыше «Розы ветров» мелькал её силуэт. И точно: во второй руке она держала нож, испускающий белое пламя. Значит, это она убила тамбовских снайперов.
— Он слишком долго болтал, — сказала она, направляясь ко мне. — Да и тебе пора бы.
Бой начался негласно. Я направил «нечто», но незнакомка, выставив нож вперёд, не сдвинулась с места — лезвие словно впитало в себя всю атаку. И тут же замахнулась, сделала выпад, надеясь кольнуть меня в живот. Я отпрыгнул, опрокинул рукой барный стул, ещё один, тем самым закрывая подступы к себе.
Противница наступала, и я едва успел добраться до оставленного на барной стойке «Тек–9». Выстрелил.
Промах.
Выстрелил ещё, но девушка ловко уворачивалась, а оружие… надо признать, было никакующим. Косило, заклинивало и нагревалось. Вот тебе и «качество» Тамбовских…
В конце концов я просто швырнул «Тек–9» в её сторону, чтобы выиграть чуточку времени.
Вошёл в Контур, глаза неприятно защипало. Убедился, что не только нож излучает ауру, но и сама девушка. Одарённая, значит. Вновь активировал дар — по помещению понеслись стулья, завибрировал пол, но девушке хоть бы хны.
