— Семейство Джеральдов. Они въехали позавчера.
— В какую квартиру?
— В 704. Рядом с мисс Эвелет.
— А кто эти Джеральды?
— Они приехали из Бостона. Он говорит, что будет организовывать здесь филиал какой-то промышленной фирмы. Ему не меньше пятидесяти лет, и выглядит он так, будто у него несварение желудка.
— И переехал сюда он только с женой?
— Да. Она тоже слабенькая. Год или два провела в санатории.
— А перед ними кто снял квартиру?
— Мистер Хитон, квартира 525. Вселился две недели назад, но сейчас его здесь нет. Он выехал три дня назад в Лос-Анджелес. Сказал, что вернется дней через десять-двенадцать.
— Как он выглядит и чем занимается?
— Работает в каком-то театральном агентстве. Он полный, краснолицый.
— А кто вселился перед ним?
— Мисс Эвелет. Она живет здесь около месяца.
— А кто был перед ней?
— Семейство Уогенеров из квартиры 923. Вот уже почти два месяца, как они здесь живут.
— Что это за люди?
— Он занимался продажей недвижимости, но уже вышел из дела. Живет с женой и сыном Джеком. Парню лет девятнадцать. Успел уже снюхаться с Филлис Топлин.
— А как долго живут в доме Топлины?
— В следующем месяце будет два года.
Я отвернулся от миссис Макбирни и обратился к ее мужу:
— Полиция обыскала квартиры всех этих людей?
— Да-а, — ответил он. — Мы побывали в каждой комнате, заглядывали в каждый шкаф, в каждый чуланчик от крыши до подвала.
— Вы хорошо рассмотрели этого бандита?
— Пожалуй, да. У двери Топлинов есть лампа. Она светила ему прямо в лицо, когда он вылетел на лестницу.
— Не мог ли это быть один из жильцов?
— Н-нет, откуда?
— Вы узнали бы его, если бы еще раз увидели?
— Пожалуй, узнал бы.
— Как он выглядел?
— Такой маленький сопляк. Щенок лет двадцати трех — двадцати четырех. Бледная, рожа, старый темно-синий плащ.
— Смогу ли я найти где-нибудь тех парней, которые вчера дежурили при лифте и у входа? Как их там, Амброуз и Мартииес, так?
Смотритель поглядел на часы.
— Да, они должны уже быть здесь. Сегодня они работают с двух.
Я вышел в вестибюль и застал их играющими в орлянку. Они были братьями — худощавые молодые филиппинцы с блестящими глазами. К тому, что я уже знал, они много не добавили.
Как только Макбирни поднял тревогу, Амброуз съехал в вестибюль и велел брату позвонить в полицию. Потом он выбежал через черный ход и стал следить за пожарными лестницами. Одна из них проходила по тыльной, а другая по боковой стороне дома. Расположившись на некотором расстоянии от угла дома, он отлично видел обе, равно как и черный ход. Везде горел свет, так что лестницы были видны до самой крыши, но никто на них не появлялся.
Мартинес по телефону вызвал полицию, после чего следил за главным входом и парадной лестницей. Он никого не заметил.
Я как раз кончил допрашивать ребят, когда отворилась дверь на улицу и в вестибюль вошли двое мужчин. Одного из них я знал. Это был Билл Гэррен, полицейский агент, занимающийся ломбардами. Вторым был франтоватый блондинчик в свежевыглаженных брючках, короткой куртке и лакированных полуботинках с бежевыми гетрами, подобранными в тон перчатками и шляпе. На его лице была обиженная, надутая мина. По всей вероятности, общество Гэррена ему не подходило:
— Что ты здесь делаешь? — приветствовал меня Гэррен.
— Изучаю налет на Топлинов по линии страхового общества, — объяснил я.
— И что-то имеешь? — поинтересовался он.
— Птичка уже почти в моих руках, — сказал я полушутя, полусерьезно.
— Ну так будет весело! — Он показал зубы в усмешке. — Потому что я тоже одного имею! — Он кивнул головой в сторону своего элегантного спутника. Пойдем с нами наверх.
Втроем мы вошли в лифт, и Амброуз поднял нас на пятый этаж. Гэррен ввел меня в ситуацию прежде, чем позвонил в дверь Топлинов.
— Этот милый молодой человек пытался только что реализовать колечко в ломбарде на Третьей улице. Колечко с изумрудом и бриллиантами, похоже на то, что увели у Топлинов. Он — парень твердый, ни слова не произнес с тех пор. Покажу его этим людям, а потом заберу в отделение, и там мы потолкуем по-другому. Там он обретет речь и начнет петь надлежащим образом!
Арестованный хмуро смотрел на лестничную площадку, не обращая внимания на угрозы. Гэррен нажал кнопку звонка, и спустя минуту дверь отворила служанка Хильда. Она сделала большие глаза при виде элегантного молодого человека, но проводила нас без слов в гостиную, где сидели миссис Топлин с дочерью.
— Привет, Джек, — приветствовала арестованного Филлис.
— Привет, Фил, — буркнул он, не глядя на нее.
— Приятель, не так ли? — обратился Гэррен к девушке. — Вы случайно не хотите ли нам что-нибудь сказать, мисс?
Филлис покраснела, но подняла голову и смерила детектива холодным взглядом.
— Может быть, вы соизволите снять шляпу? — сказала она.
Билл — парень неплохой, но кротостью он не грешит. В ответ он лихо сдвинул шляпу на один глаз и обратился к миссис Топлин.
— Видели ли вы когда-нибудь этого молодого человека?
— Ну, разумеется! — ответила миссис Топлин. — Ведь это сын Уогенеров, сверху…
— Так вот, — проинформировал присутствующих Билл, — молодой мистер Уогенер был задержан в ломбарде, где пытался обратить в деньги вот эту штучку. — Он вынул из кармана колечко, искрящееся белым и зеленым.
— Вы узнаете его, миссис?
— Разумеется! — воскликнула миссис Топлин. — Ведь это кольцо Филлис, которое этот бандит… — Она начала понимать, и ее нижняя челюсть отвисла от изумления. — Откуда… мистер Уогенер?..
— Именно, откуда? — повторил Билл.
Филлис сделала шаг вперед и стала между Гэрреном и мной, спиной к нему, а лицом ко мне.
— Я все объясню, — заявила она.
Прозвучало это, как надпись из немого фильма, а потому не было особо обещающе, но что мы должны были делать?
— Мы слушаем, — поощрил я ее.
— Я нашла колечко в коридоре около входной двери, когда нас освободили из этого чулана. Бандит обронил его, когда убегал. Я ничего не сказала родителям, потому что кольцо было застраховано, так что им это было без разницы, а если бы я его продала, то заимела бы немного собственных денег. Я спросила вчера Джека, не мог бы он это устроить, а он сказал, что, конечно же, знает, как за это взяться. Кроме этого, он не имел ничего общего с этой историей. Я только не предполагала, что он будет таким глупым и сегодня же сунется с этим в ломбард. — Она взглянула с сочувствием на своего сообщника.
