Кто-то умел морочить голову! Это напоминало какую-то детскую игру. Но, выкладывая мне весь этот вздор, наш дурачок ни разу не запнулся. Принимал все за чистую монету.
— Вот, значит, какой лабиринт, — сказал я. — Тогда посоветую вам отправиться туда как можно скорее и не выглядывать, пока не получите сигнала. Моего посланца легко узнать, он слегка косит, а для уверенности снабдим его паролем. «Наугад» — таким будет ваше секретное слово. Входная дверь не запирается на ключ?
— Нет, я никогда не видел ее запертой.
— Хорошо. А теперь сматывайтесь.
В тот же вечер, ровно в десять пятнадцать, я отворил дверь в доме напротив овощного магазина на Уэверли-плейс — на час сорок пять раньше условленного с Хсю Хсю времени. Без пяти десять Дик Фоли позвонил по телефону и сообщил, что Щеголь вошел в дом с красными дверями на Споффорд-аллее.
Оказавшись в темноте, я тихо затворил дверь и сосредоточился на инструкции, данной мне Готторном. Понимание того, что указания были глупыми, нисколько не помогло, потому что другой дороги мне никто не показал.
Лестница причинила кое-какие затруднения, но все же удалось перебраться через вторую и третью ступеньки, не касаясь перил. Нашел вторую дверь в коридоре, шкаф в помещении, дверь в шкафу, комнату, балкон и прочее и прочее, пока не добрался до люка. Без труда откинул его крышку и сунул в отверстие голову по самые плечи, чтобы убедиться, что внизу имеется точно такая же крышка.
Встал на нее обеими ногами, и она уступила. Я просто вывалился на свет под треск прогнивших досок.
Вовремя успел схватить Хсю Хсю и зажать ей рот, прежде чем она закричала.
— Хелло! — сказал я изумленному Готторну. — У моего посланца сегодня выходной, поэтому пришлось идти самому.
— Хелло! — прошептал он сдавленно.
Я передал Хсю Хсю в руки парня.
— Пусть сидит тихо, пока…
Щелчок ключа в замке заставил меня замолчать. Я отскочил к стене и занял место рядом с дверью как раз в тот момент, когда она приоткрылась, заслонив входившую особу.
Дверь открылась совсем, и тогда я вышел из-за нее, сжимая в руке револьвер.
На пороге стояла королева…
Это была высокая, с гордой осанкой женщина. Голову ее венчала корона в виде огромной бабочки, усеянной драгоценными камнями — чтобы добыть такие, кому-то пришлось грабануть, пожалуй, не меньше дюжины ювелирных магазинов. Платье цвета аметиста было шито золотом вверху, а внизу переливалось всеми цветами радуги. Но что там одежда! Чтобы описать царицу, мне просто не хватает слов!
— Бог мой! — хрипло прошептал Готторн. — Подумать только… Кто бы мог ожидать…
— Что вы тут делаете? — спросил я ее, стараясь держаться как можно увереннее.
Она не слышала. Она смотрела на Хсю Хсю, как тигрица на домашнюю кошку. И Хсю Хсю смотрела на нее, как домашняя кошка на тигрицу. На лице Готгорна выступили капли пота, жалкая гримаса искривила губы.
— Что вы здесь делаете? — повторил я, подходя ближе к Лилиан Шан.
— Здесь мое место, — ответила она медленно, не спуская глаз со своей рабыни. — Настал час возвратиться к своему народу.
Что за бред! Я повернулся к Готторну, который продолжал таращить глаза на Лилиан.
— Возьмите Хсю Хсю наверх. И чтобы сидела тихо, даже если для этого придется ее слегка придушить. Мне надо поговорить с мисс Шан.
Пребывающий в тихой прострации Готторн подвинул стул под люк в потолке, влез наверх, подтянулся и взялся за Хсю Хсю. Кукла дрыгала ногами и пиналась, пришлось поднять ее и передать Джеку. Потом я закрыл дверь и повернулся к Лилиан Шан.
— Как вы здесь оказались?
— Я оставила вас и поехала домой, так как знала, что скажет Йин Хунг, он предупредил меня. А когда оказалась в доме… когда оказалась в доме, то решила прийти сюда, ибо мое место здесь.
— Ерунда! Возвратившись домой, вы нашли там весточку от Чанг Ли Чинга, который просил… приказывал вам сюда явиться.
Она смотрела на меня, не говоря ни слова.
— Чего хотел Чанг?
— Ему казалось, что он может мне помочь, — сказала она. — Поэтому я пришла и осталась.
Еще больший вздор!
— Чанг сказал вам, что Готторн в опасности, так как порвал со Щеголем.
— Со Щеголем?
— Вы заключили с Чангом соглашение, — продолжал я, проигнорировав ее вопрос. Она вполне могла не знать афериста.
Шан затрясла головой, звеня всеми своими драгоценностями.
— Мы не заключали никакого соглашения, — она выдержала мой взгляд с подозрительным спокойствием.
Верить девице было бы глупостью.
— Вы предоставили свой дом Чангу в обмен на обещание, что он защитит… — Чуть не вырвалось «этого молокососа». — Готторна от Щеголя, а вас от закона.
Она выпрямилась.
— Разумеется. Именно так, — сказала совершенно спокойно.
С женщиной, которая выглядит как настоящая королева, по-приятельски не потолкуешь. С большим усилием удалось вызвать в памяти образ дьявольски некрасивой девицы в мужском пиджаке.
— Советую вам не быть дурочкой! Вы полагаете, что загубили доброе дело! А ведь вас все время водили за нос! Зачем им нужен был ваш дом?
Она силилась обуздать меня взглядом. Я же попытался атаковать с другой стороны.
— Послушайте! Вам же все равно, с кем входить в соглашения. Я все-таки лучше Щеголя на один судебный приговор, если слово мошенника что-нибудь стоит, то мое должно стоить больше. Прошу рассказать мне все. Если это дело хотя бы наполовину чистое, то, клянусь, выползу отсюда на четвереньках и обо всем забуду. Если же не расскажете, то выпущу все пули из моей хлопушки в ближайшее окно. Удивитесь, сколько полицейских соберет даже один-единственный выстрел в этой части города, и как быстро они будут здесь.
При этой угрозе она слегка побледнела.
— Если я расскажу, вы обещаете, что ничего такого не сделаете?
— Будь нем, как рыба, если дело хоть наполовину чисто.
Она прикусила губу, переплела пальцы, а потом заговорила:
— Чанг Ли Чинг — один из тех, кто противостоит усилению японского господства в Китае. После смерти Сунь Ятсена японский нажим на китайское правительство стал расти. А сейчас обстановка куда хуже, чем была раньше. Чанг Ли Чинг и его друзья продолжают дело Сунь Ятсена.
Против них выступает их собственное правительство, поэтому они должны вооружить патриотов, чтобы оказать сопротивление японской агрессии, когда придет время. И этой цели служит мой дом. Там грузят оружие и боеприпасы на лодки, чтобы перевезти на судно, ожидающее в открытом море. На нем груз доставляют в Китай. Мужчина, которого вы называете Щеголем, — владелец этого судна.
