— Но я ее друг.
— Да, — сказал я на это.
— Да, — повторил он. Потом нахмурился и слегка растянул тонкогубый рот. — Я только спросил, принесли ли вы деньги.
Я ничего не ответил.
— Дело вот в чем, начал он рассудительно, если вы принесли деньги, она рассчитывает, что вы их передадите ей лично. Если вы не принесли деньги, то она не хочет с вами встречаться. Не думаю, что в этом ее можно будет переубедить. Вот почему я спросил, принесли ли вы.
— Принес.
Он посмотрел на меня с сомнением. Я показал ему деньги, взятые в банке. Он живо вскочил с дивана.
— Приведу ее через две минуты, — бросил он, когда длинные ноги уже несли его к двери. У двери он остановился и спросил: — Вы с ней знакомы? Или надо чем-нибудь удостоверить ее личность?
— Так будет лучше, — ответил я.
Он вышел, не закрыв за собой дверь в коридор.
Через пять минут он вернулся со стройной двадцатитрехлетней блондинкой в светло- зеленом платье. Дряблость маленького рта и припухлости под голубыми глазами были еще не настолько выражены, чтобы сильно повредить ее красоте.
Я встал.
— Это мисс Хамблтон, — сказал он.
Она бросила на меня взгляд и снова потупилась, продолжая нервно теребить ремень сумочки.
— Вы можете удостоверить свою личность? — спросил я.
— Конечно, — сказал мужчина. — Покажи их, Сю.
Она открыла сумочку, вынула какие-то бумаги и предметы и протянула мне.
Я взял их, а мужчина сказал:
— Садитесь, садитесь.
Они сели на диван. Я опять опустился в качалку и стал рассматривать то, что она мне дала. Там были два письма, адресованные Сю Хамблтон на эту квартиру, телеграмма отца с приглашением вернуться домой, две квитанции из универмага, водительские права и банковская книжка с остатком меньше десяти долларов.
Пока я рассматривал эти вещи, девушка справилась со смущением. Она смотрела на меня спокойно, так же как ее сосед. Я пошарил в кармане, нашел фотографию, присланную нам из Нью-Йорка в начале розыска, и перевел взгляд с нее на лицо девушки.
— Ротик у вас мог и съежиться, — сказал я, — но вот нос почему так вырос?
— Если вам не нравится мой нос, — ответила она, — так не пойти ли вам к черту?
Лицо у нее покраснело.
— Не в том дело. Нос красивый, но это не нос Сю. — Я протянул ей фотографию. — Сами посмотрите.
Она со злобой посмотрела на фотографию потом на соседа.
— О, ты и ловкач, — сказала она ему.
Он глядел на меня прищурясь, в темных щелочках глаз затаился дрожащий блеск. Не отводя от меня взгляда и скривив в ее сторону рот, он процедил:
— Затихни.
Она затихла. Он сидел и глядел на меня. Я сидел и глядел на него. Часы у меня отстукивали секунды. Взгляд его поменял направление: с одного моего глаза переместился на другой. Девушка вздохнула. Тихим голосом он произнес:
— Ну?
Я сказал:
— Вы вляпались. — И что вы из этого соорудите? — небрежно спросил он.
— Сговор с целью обмана.
Девушка вскочила, стукнула его по плечу тыльной стороной руки и закричала:
— Ну, ты ловкач, ничего себе кашу заварил! «Пара пустяков» ага! «Проще пареной репы» ага! И в чем ты сидишь теперь? Ты даже этого боишься послать к черту. — Она круто повернулась, придвинула ко мне красное лицо я по-прежнему сидел в качалке и зарычала: — Ну, а вы чего ждете? Когда вас поцелуют и скажут «до свиданья»? Мы вам что-нибудь должны? Мы ваши паршивые деньги взяли? Ну и вытряхивайся. Проваливай. Дыши воздухом.
— Легче, сестренка, — буркнул я. — Что-нибудь сломаешь.
Мужчина сказал:
— Кончай разоряться, Пегги, дай другим сказать.
Он обратился ко мне:
— Ну так что вам надо?
— Как вы в это ввязались? — спросил я.
Он заговорил охотно, торопливо:
— Один малый, Кении, дал мне эти бумажки, рассказал про Сю Хамблтон, про ее богатого папашу. Я решил потрогать их за карман. Подумал, что папаша либо с ходу пошлет деньги телеграфом, либо вообще не пошлет. Этот номер с посыльным мне не пришел в голову. Когда он дал телеграмму, что посылает к ней человека, надо было когти рвать.
Но обидно! Человек несет мне косую. Такая удача и даже попытки не сделать? Я подумал, что все-таки можно попробовать, и позвал Пегги подставить вместо Сю. Если человек придет сегодня, значит, он точно здешний, а не с Востока и в лицо Сю не знает, а только по описанию. Как Кении ее описывал, Пегги вроде бы могла за нее сойти. Я чего не понимаю как вы добыли фотографию? Ведь я только вчера отбил папаше телеграмму. Ну, и вчера же отправил Сю пару писем на этот адрес, чтобы вместе с другими бумажками по ним удостоверить ее личность, когда будем брать деньги на телеграфе.
— Адрес папаши вам Кении дал?
— Ну а кто же.
— И адрес Сю?
— Нет.
— Как Кении раздобыл ее документы?
— Он не говорил.
— Где сейчас Кении?
— Не знаю. Он собирался на Восток, там затевалось какое-то дело, ему некогда было возиться с этим. Поэтому и передал мне.
— Не мелочится Кенни, сказал я. А вы Сю Хамблтон знаете?
— Нет, убежденно. Я и услышал-то о ней только от Кенни.
— Не нравится мне этот Кенни, — сказал я, — хотя без него в вашей истории есть неплохие места. Можете рассказать еще раз, только без него?
Он медленно помотал головой и сказал:
— Получится не так, как было на самом деле.
— Жаль. Сговор с целью обмана меня не так волнует, как местонахождение Сю. Мы могли бы с вами сторговаться.
Он опять помотал головой, но в глазах у него появилась задумчивость, и нижняя губа чуть налезла на верхнюю.
Девушка отступила, чтобы видеть нас обоих во время разговора, и, пока мы обменивались репликами, поворачивалась то ко мне, то к нему, причем на лице ее было написано, что мы оба ей не нравимся. Потом она остановила взгляд на Уэйлсе, и глаза ее снова стали сердитыми.
Я поднялся:
— Воля ваша. Стойте на своем, но тогда я заберу вас обоих.
Он улыбнулся, поджав губы, и тоже поднялся. Девушка встала между нами, лицом к нему.
— Нашел время вола вертеть, — зашипела она. — Признавайся, недотепа, или я расскажу. Спятил, что ли, думаешь, я с тобой хочу загреметь?
— Заткнись, — буркнул он.
— Заткни меня! — завизжала она.
Он попытался обеими руками. Из-за ее спины я поймал одно его запястье, а другую руку отбил вверх.
