А собака исчезла.
Нет, потрясенно осознала Лия. Собака вовсе не исчезла. Она превратилась в девушку.
Но это же невозможно!
В сознании ее пронеслись образы с картин Эгги, а затем вспомнились и слова старой художницы: «Они звери и есть, только могут принимать человеческое обличье».
Сердце у Лии готово было выпрыгнуть из груди. Она сделала пару шагов в сторону.
— Ойла, — произнесла девушка. — Не бойся. Я Руби в ином обличье.
Лия судорожно сглотнула и попыталась принять невозмутимый вид, будто ей неоднократно доводилось сталкиваться с подобным. Только, судя по обеспокоенному лицу девушки, ничегошеньки-то у нее не получилось.
Она и сама не понимала, с чего так перепугалась. Человеческая версия Руби, одетая в джинсы, туристические ботинки и фланелевую рубашку в черно-красную клетку поверх белой футболки, была симпатичной и вполне доброжелательной. Ее длинные рыжие волосы — такого же цвета, что и шерсть собаки — были собраны в небрежную косу. А на шее из-под воротника рубашки выглядывала часть татуировки летящей птицы — голова, верхняя часть туловища да крыло, тянущееся за ухо.
На какой-то момент Лию целиком захватила мысль об абсурдности татуировки в виде птицы на теле собаки.
Она прочистила горло, расправила плечи и заявила:
— Да я вовсе и не боюсь.
И торопливо примостилась на ближайший валун, поскольку ноги вдруг стали как кисель — или земля стала как кисель, толком она и не поняла. Просто осознала, что лучше быстренько сесть, а не бухнуться на землю.
Лия опустила голову к коленям и, пока не отпустила слабость, не двигалась. Когда же она подняла взгляд, девушка никуда не исчезла — сидела себе на корточках в паре метров от нее и, склонив голову, изучала ее внимательным взглядом.
— Извини, — заговорила Руби. — Иногда я забываю, какое впечатление смена облика может произвести на того, кто прежде ничего подобного не видел.
— Как раз про меня. Честно говоря, мне действительно немного не по себе.
— Да я вижу. Что, вправду так отличается от перехода между мирами?
— Эм-м… Да.
— И насколько же?
— Как будто… — подыскать подходящие слова Лие не удалось, и потому вместо объяснений она брякнула: — А я однажды прошла сетевой тест, и согласно ему мое тотемное животное — паук.
Брови Руби поползли вверх.
— И теперь ты беспокоишься, что превратишься здесь в него?
— Что? Нет. То есть… Ведь этого все равно не произойдет, да?
— Если только в тебе не течет кровь кузенов — но я чую, что не течет.
— Точно. Конечно же, нет. Извини. Я так нервничаю, что несу всякую чушь.
Лие удалось удержаться от продолжения. Она сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух. Руби молчала. Казалось, девушка спокойно может просидеть вот так на солнце до самого вечера, просто поглощая кожей тепло. В Ньюфорде осень была гораздо холоднее, и Лия искренне радовалась здешней жаре, хотя начинало хотеться пить. Что бы только она не отдала сейчас за одну из бутылок воды в багажнике арендованного автомобиля, оставленного возле дома Эгги!
— Значит, — заговорила в конце концов она, — ты можешь превращаться в собаку.
— Не совсем верно. Я из семьи Рыжих Собак. И могу превращаться в человека. Вот парни Рувима — они превращаются в псов.
— Кто такой Рувим?
— Мужик, что был со Стивом. Это такая особенность племени кикими. У них есть что-то в крови, благодаря чему члены Воинского союза могут обращаться в псов.
— Но ты действительно собака?
— Это плохо?
— Нет, — покачала головой Лия, — просто очень необычно… для меня, конечно. И кем тебе нравится быть больше?
— Определенно собакой. У нас нет ваших драм — вроде той, что переживают Сэди, Стив и остальные. Если мы не играем, то просто лежим и расслабляемся. Еще рыщем там и сям, исследуем окрестности, обнюхиваем друг дружке задницы.
Глаза у женщины так и расширились, и Руби рассмеялась.
— Просто проверяю, слушаешь ты меня или нет. Как, получше уже?
— Да, получше. То, что ты собака, теперь мне представляется вполне естественным.
— Вот и прекрасно. Хотя, должна заметить, если бы ты тоже была собакой, мы бы поняли друг друга гораздо быстрее. А теперь позволь задать тебе пару вопросов.
— Пожалуйста.
— Почему тебе так важно знать, что Стив — тот самый человек, которого ты ищешь? Почему бы тебе не принять его таким, какой он есть сейчас? Может, когда-то он и был тем, другим, а может, и нет — но в любом случае почему это тебя так волнует?
В самом деле, почему? И волнует ли? Помедлив, Лия произнесла:
— Неделю назад, задай ты мне этот вопрос, я не затруднилась бы с ответом. А теперь все здорово усложнилось.
— В смысле?
— Мне больше не кажется, что это касается каждого… я говорю про личную жизнь знаменитости. Особенно когда в мире происходит столько всякого — в том числе и дурного — со множеством самых обычных людей.
— Коли так, зачем же тебе встречаться со Стивом?
— Мне очень нужно задать ему один вопрос.
— А если ответ тебе не понравится?
— Что ж, придется тогда жить с этим, — пожала плечами Лия.
Какое-то время Руби пристально смотрела на нее, затем кивнула.
— Хорошо, — она поднялась одним легким и плавным движением.
Уверенности, что она сможет стоять на ногах и тем более шагать в неизвестном направлении по пустыне, Лия не ощущала, но все-таки оторвалась от валуна. И тут же качнулась назад — Руби схватила ее за предплечье и предотвратила падение.
— Идти-то сможешь?
Писательница кивнула.
— Мне бы только попить. У тебя случайно нигде волшебным образом не припрятано бутылки с водой?
Руби запрокинула голову, ноздри ее задвигались.
— Даже лучше, — отозвалась она через секунду. — Я чую источник… — она медленно повернулась и указала на скалы вдали. — Там. Сможешь столько пройти, или мне принести тебе немного?
— И в чем же? Во рту?
— Хм, об этом я не подумала.
— Пожалуй, до тех скал меня хватит, — решила Лия. — Может, по пути расскажешь, что за история с этой девочкой Сэди?
Руби нахмурилась.
— Даже не знаю, что и рассказывать-то, — заговорила она, когда они двинулись через кусты к источнику. — Обычно мне не составляет труда понять вас, пятипалых, но вот с ней сплошные сложности.
— Пятипалых? — переспросила писательница, приноравливаясь к шагу спутницы.
Руби подняла руку и пошевелила пальцами.
