— Пошевеливайся! — поторопила Томаса Консуэла.
Держась за доску, парень чуть подался в сторону — майнаво внизу, казалось, все было нипочем, — выбил следующую доску, затем четвертую, пятую. Теперь, если развернуться боком, места должно было хватить. Он ухватился второй рукой, подтянулся и выбрался наружу.
Даже не удосужившись оглядеться, Томас распластался на досках и опустил руку вниз.
— Отодвинься! — велела Консуэла.
Он послушно отполз от края, и в проделанную дыру вылетел огромный ворон. Парень быстро взглянул вниз. Взору его открылась вершина скалы, упорно карабкающиеся вверх утилизаторы, а еще ниже, на дороге, черный грузовик, пытающийся переехать огромное туловище Гордо. Колеса прокручивались на месте, вздымая тучи красной пыли, но машина не могла даже сдвинуть пса с места.
Вдруг у Томаса закружилась голова, и он неминуемо свалился бы вниз, не схвати Консуэла его за ремень. Затащив парня обратно, она объявила:
— Нам нужно двигаться дальше.
Томас встал и огляделся. Они оказались среди развалин какого-то древнего амбара в пустыне. От постройки сохранилась только половина одной стены, остальное обрушилось еще несчетные годы назад. За исключением каменной топки, окруженной еще одним нагромождением переломанных досок, ничто не нарушало однообразия пустыни. Кустарник тянулся во все стороны, насколько хватало глаз.
— А как же Гордо?
— Догонит, когда сможет. Уж визита к твоей тете Люси он ни за что не пропустит.
«К моей мертвой тете Люси», — подумал Томас. Однако вслух ничего говорить не стал, лишь смахнул пыль и сор с одежды, отряхнул волосы и кивнул. Ей нужен стоик? Что ж, получит стоика.
— Тогда идемте.
Консуэла двинулась, как показалось парню, в случайно выбранном направлении.
— А что насчет утилизационной бригады? — поинтересовался он, приноравливаясь к ее шагу.
Женщина пожала плечами.
— Здесь про них можно забыть. Но какое-то время я держалась бы от дорог мертвых подальше.
— Вообще-то это была вовсе не моя идея.
— Твоя тетка мне еще выговорит за это, можешь не сомневаться.
Все происходит единовременно, припомнил Томас ее наставления. Знала ли Консуэла заранее, что им удастся сбежать? А коли так, почему же тогда не предвидела погони утилизаторов? Ситала на ее плечах таращилась на Томаса с таким видом, будто читала его мысли. Птица защелкала клювом. И хотя никакого звука не раздалось, где-то внутри собственной головы парень расслышал глухой клекот.
9. Джерри
Джерри отшвырнул в сторону стул, послуживший причиной его падения, и вскочил на ноги. Какое-то мгновение он разрывался, броситься ли за девчонкой или же выяснить, что произошло с Эгги.
— Мне нужна аптечка и скотч! Быстрее! — раздался крик Марисы.
Это решило дело.
— Понял! — отозвался Джерри.
Он схватил с полки над рабочим столом белую сумку с красным крестом и замер, соображая, где же в участке хранится клейкая лента.
— Держи! — кинул ему рулон скотча Ральф. — Скорая уже в пути!
— Девчонку в розыск! — отдал распоряжение Джерри и помчался в приемник.
Ральф кивнул, достал пистолет и выбежал наружу за Сэди.
Впрочем, Джерри догадывался, что девчонки к тому времени и след простыл, поскольку слышал, как взревел двигатель одного из пикапов, а затем заскрежетали колеса по гравию.
Полный п…дец какой-то, а не денек.
Однако сейчас было не до Сэди, и не до шефа, все еще остававшегося на линии, и даже не до подозреваемых, которых по протоколу давно следовало препроводить в каталажку, если бы они не скрылись в пустыне иного мира.
Джерри ворвался в комнату и опустился на колени возле Эгги. Все кругом было залито кровью. Откуда ее столько взялось-то?
И где скорая помощь?
Глаза раненой были закрыты, но она дышала. Беда заключалась в непрекращающемся кровотечении. Мариса обеими руками сжимала живот Эгги, и кровь не переставая сочилась у нее меж пальцев.
— Как будешь готов, задерем ей блузку и постараемся приклеить повязку на живот.
Полицейский кивнул, взмолившись про себя, чтобы это помогло раненой продержаться до приезда медиков.
Он вскрыл пару упаковок широких марлевых прокладок из аптечки, сложил их вместе и выпалил:
— Готов!
Мариса тут же задрала блузку Эгги, и Джерри прижал прокладки к ране.
— Надо бы промыть, — неуверенно произнес он.
— Надо бы, — кивнула женщина, схватив скотч. — Но главное сейчас остановить кровотечение, а об остальном позаботятся в больнице.
Она отмотала длинную полоску серой ленты и зубами перекусила ее. Полицейский чуть переместил руки, освобождая место для скотча. Еще две ленты, и надежно закрепленные марлевые прокладки целиком скрылись под клейкой лентой.
— Еще одну прокладку, — попросила Мариса и, получив ее, аккуратно промокнула концы скотча — проверила, что из-под них не сочится кровь.
— Да где же, черт побери, скорая? — пробормотал Джерри.
Мариса проверила пульс Эгги. Убедившись, что старая художница жива, она положила ее голову себе на колени и что-то успокаивающе зашептала.
Полицейский поднялся, вытер руки салфетками и выглянул из двери в общий отдел. За стойкой оказалось пусто. «Наверно, Ральф погнался за этой чертовой девкой», — предположил Джерри. Затем вспомнил, что шеф, скорее всего, так и ждет у телефона.
Он двинулся было к своему столу, но вдруг входная дверь отворилась, и в помещение вошли Лия, подруга Марисы, и незнакомая ему девушка-индианка, которая тут же вскинула голову, словно принюхивающийся зверь. Затем она бросилась прямиком в комнату, где лежала Эгги.
— Не так быстро! — попытался остановить ее Джерри.
Он схватил девушку за плечо, но та стряхнула его руку. Полицейский готов был поклясться, что расслышал исходящее от нее глухое рычание.
— Стоять! — крикнул он ей вслед, и рука его потянулась к кобуре. — Я сказал…
Однако сирена скорой помощи, раздавшаяся со стоянки, изменила его планы.
— Что происходит? — спросила Лия, поймав взгляд полицейского.
— Честно? Худший день в моей жизни. — Джерри распахнул дверь, старательно игнорируя доносящиеся из телефонной трубки приглушенные вопли, и не мешкая повел медиков к раненой художнице. Лия последовала за ними.
В приемнике индианка уже угрожающе нависала над Марисой, по-прежнему державшей голову Эгги на коленях.
— Кто это сделал? — едва ли не срывалась на крик незнакомка.
Блондинка бросила на Джерри беспомощный взгляд, и тот ничуть не удивился ее испугу.
