— Не переживай. Здесь я никогда не курю. Мы слишком близки к громам, поэтому нет нужды привлекать их внимание.
— Ну и хорошо. Хотя, полагаю, их вряд ли заинтересует старуха вроде меня.
— Интересы громов тебя удивят. — Взгляд желто-зеленых глаз старика скользнул по горам, затем он продолжил: — Когда-то наши горы были сродни этим. Нетронутыми, безлюдными. Никаких тебе следов самолетов в небе. И никаких туристов и охотников.
Его полное имя среди майнаво было Диего Мадера, и молва гласила, будто горы в его честь и названы. Эгги тоже могла поделиться воспоминаниями о нашествии цивилизации на некогда девственные предгорья.
— Иногда люди действительно оказываются дурными соседями, — согласилась она.
— Это не относится к кикими.
— Даже с казино и охотниками, которых Сэмми водит в горы?
Диего с любопытством посмотрел на художницу.
— Эти-то уже и не кикими вовсе. С тех самых пор, как отвернулись от собственных обычаев.
Такая мысль прежде в голову Эгги не приходила.
Какое-то время они молчали. Старая женщина понятия не имела, что на уме у ее собеседника, но гадать не стала. Просто наслаждалась видом гор и музыкой ветров. В конце концов, однако, она снова задумалась, почему оказалась именно здесь.
— Так я умерла или сплю?
Эгги даже не поняла, что задала вопрос вслух, пока Диего не отозвался:
— Возможно, немножко и того, и другого.
Она снова повернулась к старику.
— Со сном я еще понимаю, но как можно быть немножко мертвым?
Тот пожал плечами.
— В зависимости от того, насколько ты близка к смерти. Что же все-таки произошло?
Диего не сводил глаз с ее живота, и, опустив взгляд вниз, Эгги вдруг обнаружила, что одежда у нее вся в крови. Она задрала блузку: к коже скотчем были приклеены марлевые прокладки.
— Ого, только сейчас заметила.
И затем художница рассказала, как Стив привел к ней Сэди и что случилось потом.
Старик нахмурился.
— Так она с тобой готовила? И ела пищу, что вы приготовили вместе? И пила твой чай?
— У нее проблемы с психикой.
— Это не оправдание.
— Знаю, — вздохнула Эгги. — Наверно, доброта меня в конечном итоге и сгубила. Впрочем, умереть можно и гораздо хуже. Как там сказал Бешеный Конь
[23]?
— «Hóka hóy
[24]! Сегодня прекрасный день для смерти!» Но вообще-то для жизни сегодняшний денек тоже подходит.
— Верно, — улыбнулась художница. — Я еще не послушала столько сказок. Столько портретов не нарисовала, — она снова опустила взгляд к окровавленной блузке. — Если я не вернусь в свое тело, скажешь остальным майнаво, чтобы они не вымещали злость на девочке?
— Если ты не вернешься в свое тело, остановить их я не смогу. Но я передам твое послание, если этого уже не сделали ветры.
— Так вот чем они занимаются? — удивилась Эгги. — Потому что я слышу их песню, но не слова.
— У ветров нет слов, как у тебя или меня, — отвечал Диего. — Но почти все кузены понимают их язык, — он рассмеялся. — Уж точно это легче, чем разбираться в языке гор. Камням требуется полдня, чтобы просто сказать «ойла».
— Какой прекрасный мир. Я буду скучать по нему.
— Тогда возвращайся. Посмотрим, удастся тебе поносить свою человеческую оболочку еще несколько лет или нет.
— У меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. Возможно, по возвращении в свое тело ты обнаружишь, что оно мертво. А может, и снова устроишься под его поврежденной кожей. Если выживешь, зайди ко мне. Я знаю историю о действенной целительной магии.
Эгги потрогала живот. Блузка была сырой, пальцы ее тут же окрасились красным.
— Я ничего не чувствую, — произнесла она. — Никакой боли. Это хороший или дурной признак?
— Это признак, что ты еще не сделала выбор. Закрой глаза. Реши, ты хочешь жить или уйти.
Старая женщина кивнула и сделала как велел Диего. Едва лишь она закрыла глаза, как ее охватило чувство, будто она плывет по раскинувшемуся над ними звездному небу. Скала под ногами больше не ощущалась, как и ветер. И она не понимала, что за решение приняла сейчас.
А затем чувства и вовсе оставили Эгги.
11. Томас
Продираясь через кустарник, Томас беспрестанно оглядывался на развалины старого амбара, пока в конце концов постройка не исчезла из виду из-за понижения местности.
— Не волнуйся, — бросила Консуэла. — Здесь они за нами не погонятся.
— Что-то такое я уже слышал. С чего вы так уверены?
— Потому что теперь мы идем по дорогам живых, — ответила женщина.
«По дорогам?» — удивился про себя Томас. Да тут даже звериной тропы не видать!
— Но в следующий раз, как окажешься на дороге мертвых, — продолжила она, — будь начеку.
Призрачный ворон-близнец Консуэлы согласно закивал.
— Если вернусь домой, буду пользоваться только дорогами мира, в котором родился.
— Весьма разумно, — кивнула женщина. — Только от тебя не зависит, куда в следующий раз тебя забросит Колесо.
— Верно. Явится какая-нибудь чокнутая бессмертная дамочка, способная превращаться в птицу, и пиши пропало.
Консуэла на подобную дерзость нахмурилась, а призрачная Ситала запрокинула голову и заклохтала.
— В мои расчеты закралась ошибка, — констатировала, помедлив, Женщина-Ночь.
Томас рассудил, что за неимением лучшего эти слова можно счесть и извинением.
— Так давайте отыщем Сэмми да покончим с делом, — предложил он.
— Отыщем-отыщем. Но нам осталось совсем немного. Разве ты не хочешь повидаться со своей тетушкой? — Консуэла указала на столб дыма впереди: — Мы уже близко.
Со своей мертвой тетушкой.
По правде говоря, не очень.
Парень припомнил наставления Морагу перед путешествием: «Ничего не обещай и говори как можно меньше».
Что ж, пока он не особо следовал этому мудрому совету. Возможно, ему еще повезло, что Консуэла до сих пор не превратила его в жабу или ящерицу. И везение может закончиться.
— Хорошо, — решил Томас на всякий случай умилостивить спутницу. — Раз уж мы столько прошли, почему бы и не поболтать с моими мертвыми предками?
