Тут в ее глазах вспыхивает озорной огонек, и она со смехом добавляет:
— А вдруг я примусь кого-нибудь мучить и изводить? Тебе решать, взвалишь ты вину за все это на себя, если даруешь мне тело, или нет!
Я тоже смеюсь и киваю. Несут ли родители ответственность за поступки повзрослевших детей? Да — ведь это они привели их в мир. Нет — нельзя контролировать другое существо. Даже пытаться не стоит. И тогда я решаю, что пора Ситале обрести независимость.
— Ладно, — говорю я. — Я сделаю тебе тело.
Радость, которой сверкает ее взгляд, стоит всех глупостей, что я сотворил сегодня.
— Мне начать прямо сейчас? — спрашиваю я и оглядываюсь. Кругом только камень.
— Сначала тебе нужно вернуться в свое тело, — отвечает Ситала. — И еще, перед тем как опробовать себя в роли скульптора, тебе предстоит довести до конца одно незавершенное дело.
Я не успеваю спросить, как мне надлежит понимать эти ее слова, потому что Ситала интересуется:
— А что ты хочешь взамен?
— Как-нибудь потом сочтемся, — машу я рукой.
— Я знала, что ты так скажешь, — улыбается Ситала.
— Потому что для тебя будущее и настоящее происходят одновременно, да?
— Нет, — качает она головой, — потому что ты такой человек. Мне даже не нужно брать с тебя обещание, что мое ответное одолжение никому не навредит.
— А что ты подразумевала под «незавершенным делом»?
Она встает и указывает за край плато, на что-то, пока мне невидимое. Это мое личное место для медитаций, и я, как никто другой, знаю, что там ничего быть не может. Но я тоже поднимаюсь на ноги и с изумлением вижу внизу некий объект. Он парит в воздухе. Постепенно до меня доходит, что это тело. Медленно вращающееся женское тело.
6. Сэди
Прогулка в сопровождении Мэнни от Мишн-стрит до района, где свило гнездо семейство Хиггинсов, выдалась долгой. Сэди шла, стиснув кулаки в карманах худи. Как же правой руке недоставало привычной тяжести канцелярского ножика, что у нее отобрал этот тип! Длинные волосы парня покачивались в такт его шагам, рта он больше не раскрывал. Вороны не отставали.
Сэди прямо-таки зациклилась на отнятом оружии. Чем ближе был родной, так сказать, дом, тем сильнее ей хотелось кого-нибудь порезать. Себя. Мэнни. Случайного прохожего. Ей было плевать, кого именно.
Лицезрение родного паршивого района ее настроение только ухудшило. Пыльные дворы с пожухлой травой да пересохшими кактусами, бурыми и сморщившимися. Кое-какие дворы, впрочем, могли похвастаться растрепанными пальмами. Почти в каждом стояла как минимум одна отжившая свое тачка — как правило, на чурбанах вместо колес. Асфальт давно потрескался и кое-где облез до земли, а на постройки и вовсе смотреть было тошно. Не диво, что у Сэди отчаянно едет крыша — детство в таком Дряньбурге даром не проходит.
Но она снова здесь. И реальных шансов выбраться из этой помойки всего два: или загреметь в тюрягу, или, раздобыв деньжат, удрать как можно дальше. Мечта о барышах с продажи Джексона Коула — лет сто назад это было, не меньше! — лопнула, как мыльный пузырь. Рассыпалась в прах, в пыль придорожную. Теперь наскрести денег хоть на междугородный автобус — и то радость. Может, тогда и где-то там ей удастся начать все с начала. Конечно, все зависит от того, сколько наличности хранится у Реджи в доме. И сколько понадобится переломать ему костей, чтобы заполучить ее.
Правда, сначала нужно как-то одолеть папашу.
— Дальше я сама, — объявила Сэди за квартал до дома.
Мэнни кивнул и остановился.
— Советую не забывать одну важную вещь, — произнес он напоследок.
— Да, и что же?
— Если Эгги умрет, между нами и тобой все будет по-другому.
Сэди сделала шаг в сторону:
— Вы не можете мне навредить. Вы обещали. И очень этим гордитесь! И потом, я ведь заключила сделку с ведьмой.
— За которую расплатилась душой того, кто искренне хотел защитить тебя.
Об этом Сэди действительно сожалела.
— Я вовсе не хотела…
— Неважно, чего ты хотела. Важно, что в итоге произошло. И лично я тебе ничего не обещал. Мой род дал обещание Эгги, но с ее смертью оно утратит силу. Так что молись, чтобы она не умерла.
— Я вовсе не желала ей смерти. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Наверно, тебе следовало подумать, прежде чем бросаться с ножом или грязными словами на каждого оказавшегося рядом.
— Ворожба той старухи защитит меня.
Сэди вспомнила, что даже пронырливые копы не заметили ее во дворе колдуньи.
— Может, и защитит, — отозвался Мэнни. — А может, и нет. Но в любом случае кровная магия сильнее хитроумных фокусов любой ведьмы.
— Что еще за «кровная магия»?
— Магия, которую может призвать кровное обязательство. В общем, если Эгги умрет, на чары своей ведьмы особо не надейся.
Мэнни умолк и прямо на глазах Сэди обернулся вороной, да так быстро, что девушка даже не заметила самого превращения. Раз — высокий смуглый парень меряет ее мрачным взглядом, два — в небо взмывает крупная ворона. На месте, где только что стоял Мэнни, что-то брякнуло. Сэди глянула на асфальт и проворно нагнулась за канцелярским ножиком. Улыбнулась, сдула с него пыль и немного поиграла лезвием. Потом, сунув оружие в карман, осмотрелась. Черт, повсюду эти проклятые вороны, чертовы крылатые твари. На деревьях, на крышах, везде. Поди разбери теперь, какая из них Мэнни. И все пялятся на нее. Тупые сраные птицы. Сэди продемонстрировала им средний палец и двинулась дальше.
Миновав очередной заросший сорняками захламленный двор, она свернула на разделительную дорожку, за которой начиналось личное автомобильное кладбище Хиггинсов — несколько проржавевших остовов легковушек и одного пикапа. На противоположном конце участка высилась чахлая пальма, отбрасывавшая подобие тени на этот утиль на колесах. А на ее истрепанных побуревших листьях уже устроились три вороны, внимательно наблюдавшие за пробирающейся по участку Сэди. Не обращая на птиц внимания, девушка уселась на подножку пикапа: из-за переднего крыла грузовичка открывался отличный вид на дом, а вот заметить ее саму оттуда будет не просто.
Ждать придется долго — сначала до темноты, а потом до тех пор, пока родаки не завалятся спать. Сэди достала ножик и снова принялась играть лезвием, доставая и убирая его. Щелк-щелк, щелк-щелк. Надо было раздобыть воды по дороге сюда. Такая мысль ей в голову приходила, вот только у нее нет ни цента, а у этого зануды Мэнни денег точно было бы не выпросить.
Что ж, в ее распоряжении жажда, скука и куча времени. Заняться все равно нечем, кроме как играться канцелярским ножом. Ну, еще можно подумать.
Вообще-то девушка испытывала некоторое раскаяние, что оговорила Стива и порезала Эгги. Но старухе точно не стоило пытаться остановить ее, а дядечка мог бы и сообразить, что Сэди не по душе, когда кто-то лезет в ее жизнь, да еще и принимается расставлять там свои приоритеты. Почтенный возраст вовсе не означает, что тебе все известно, в особенности если твое представление о приятном времяпрепровождении сводится к проживанию в гребаной пустыне в сомнительном обществе скал да кактусов. Хотя, по правде говоря, мужиком он оказался неплохим. Правда, не поделился с ней травкой, зато даже не попытался трахнуть. Большинство козлов, вроде ее папаши, не упустило бы возможности перепихнуться по-быстрому.
