По коже Клары побежали мурашки, сердце бухало.
— Ты согласен говорить с нами? — тихо вкрадчиво говорила гадалка. — Если да, то дай знать.
В комнате нависла тишина. Клара ощутила, как волосы на голове стали дыбом.
— Дух Михаила, ты согласен говорить с нами? — повторила Ксения.
Доносилось лишь шумное дыхание Василия.
— Не выходит, — сказала Ксения. — Попробуем со стаканом.
Она взяла с полки стакан, что-то пошептала в него. Поставила перевернутый на стол, коснулась пальцами его дна.
— Сделайте так же, как я, — сказала она. — Дотроньтесь пальцами и придерживайте. Не двигайте, не толкайте.
Четыре ладони нависли над стаканом. Ксения продолжила.
— Дух Михаила Воронова, ты еще здесь?
В ответ тишина. Зябкая и зловещая. Потная ладонь Василия касалась Клариной ладони. «Неужели он тоже боится?», — от этих мыслей Кларе стало еще страшнее.
— Если ты здесь, сдвинь стакан вправо от меня, — сказала гадалка.
«Тук, тук, тук, тук», — неугомонно колотилось сердце. Клара дышала мелко и часто, не успевая вдохнуть полноценно.
Стакан стоял неподвижный.
— Хочешь ли ты с нами говорить, Михаил. Если да, то сдвинь стакан вправо, — повторяла Ксения.
Кларе хотелось соскочить с места и броситься наутек. Что-то неуловимое жуткое витало вокруг. Но оставаться дальше жертвой обстоятельств Клара уже не могла. Если это и происки темных сил, то следовало с ними разобраться не месте.
— Хочешь ли ты поговорить со мной, Миша? — тихо спросила Клара.
Она осознала, что сказала именно той интонацией, которой говорила с мужем. С ним Клара была мягче, податливей.
Тишина. Но оно здесь, рядом. Клара ощущала это всеми фибрами. По спине пробежал мороз, будто Миша провел своими холодными пальцами.
— Миша, мы будем сегодня разговаривать?! — спросила дрогнувшим голосом Клара.
Она почувствовала, как Василий погладил запястье Клары.
— Не отвлекайся, — шикнула на него Кузьминична.
— Ты чего? — недоуменно спросил Василий.
— Здрав-вствуй! — громогласно мужским басом гаркнула Ксения. Она откинулась на стуле, закатив глаза.
Клара одернула руку от стакана, ее била дрожь.
— Говори, — шепнул ей Василий.
— Миша? — спросила Клара, клацая зубами.
— Спрашивай, что хотела, — пробасила Ксения, не приходя в чувство.
— Миша, за что мне это?! — спросила Клара.
— Через потрясение к перерождению, — прогундела гадалка.
— Не хочу я перерождаться.
— Ни один из твоих мужчин не даст тебе того, что даю тебе я, — продолжал басить Михаил ртом Ксении.
— Миша, ты ревнуешь?
— Ты потеряла деньги, но обретешь ум и силу.
— Не надо мне никакой силы, а тем более, ума. Оставь мне деньги! — воскликнула Клара.
— Это от меня не зависит.
— Ты мстишь?
Видимо, кто-то задел коленом стол. Кольцо Михаила подскочило, покатилось, упало со стола, и доносился еще побрякивающий звук качения.
— Миша? — обратилась Клара.
Ксения подняла откинутую голову, ее глаза сфокусировались.
— Что со мной? — спросила она своим голосом.
— Михаил разговаривал через тебя, — сказал обалдевший Василий.
…
После антивозрастной геоскапсулы, в которой Клара провела полтора часа, она отдала свое тело в жесткие руки массажистки Луань. Во всей Москве только Луань владела секретом, как следует наминать окорока, чтобы не было и намека на целлюлит, и можно было с гордостью щеголять в коротких шортах. Да, Луань — дорогая, но ее руки того стоили, и Клара не могла позволить себе пропустить процедуру.
Она старалась гнать от себя все дурное, а потому мыслей в голове не оставалось. Размышления о завтрашнем дне ввергали в ужас, триумф вчерашней поимки преступника развеялся и не грел душу вовсе. Оставалось жить сегодняшним днем, пресекая любое шевеление мысли.
После массажа Клара вышла в фойе, она направлялась к кассиру, как позвонил телефон. Клара нехотя ответила на звонок.
— Клара, у нас чэпэ, — начал без предисловий Эдик.
— Эдик, что бы там не случилось, это звучит кощунственно. Подумай, что случилось со мной и расслабься.
— Постой, постой, не отключайся. Криса ушла из дома!
— Как ушла?
— Ушла жить к мужику моего возраста.
— Не волнуйся, это временно.
— Он — известный писатель! — воскликнул Эдик.
— Может чему хорошему ее научит, не истери.
— Нет, Клара, ты не понимаешь. Она для него — очередная игрушка. Попользуется и выкинет, — раздраженно говорил Эдуард. — Только ты имеешь влияние на нашу козу. Съезди к ней, поговори.
— Сам представь, о чем я буду с ней говорить?!
— Клара, пожалуйста!
Во время разговора Клара заметила выходящую из кабинета креопроцедур Инну Краснову. Ту самую, которая беспрерывно соревнуется в богатстве, красоте и уме с Кларой. Инна щеголяла в короткой красной юбке, демонстрируя упругие бедра. Очевидно, что в сеансах Луань она превзошла Клару. Краснова, обнажив белоснежную фарфоровую улыбку, кинулась к Кларе. Чего-чего, а общаться с ней хотелось меньше всего.
— Чтоки-чмоки, Кларита! — прочирикала подбежавшая Инна.
— Клара, ты здесь? — спросил Эдик в трубке.
Клара, скуксив лицо, продемонстрировала Инне, что у нее сверхважный разговор по телефону.
— И где он живет? — спросила она Эдика.
— В Москве на Хохловском переулке.
— Заеду к ней, — заверила Клара.
Инна не отступила ни на шаг, дожидаясь, когда Клара положит трубку.
— Ты закончила с процедурами? — спросила она, когда Клара убрала телефон.
— Да.
— Отлично! Я тоже! Пойдем пообедаем в Шантеле.
— Инна, я занята, — ответила Клара. Следовало как можно быстрее ускользать из лап этой бестии. — Мне нужно встретиться с внучатой племянницей.
— Дорогая, мы быстро, Шантель на первом этаже. А ты пробовала оленину от шефа под ягодным соусом?
Только от названия у Клары рот наполнился слюной и спазмом свело желудок.
— Нет, — мотнула головой она. — Мне правда пора.
— Клара, не узнаю тебя, ты отстала от жизни. Ты обязана это попробовать!
— Не сегодня, — Клара чмокнула назойливую Инну и бросилась к кассе.
