— Чего вы копаетесь? Вы всех задерживаете.
Уорден и глазом не моргнул.
— Да просто ремни ей закрепил, — отвечает он. — Не истери.
Кристиан вроде бы хочет возмутиться. Однако передумывает.
— Шевелитесь, — ворчит он и разворачивается, чтобы уйти. — Ночью вам тут точно не понравится, уж поверьте.
Дон следит за отступлением наставника. Даже Кристиан боится Уордена. Если кто и может отсюда сбежать, так это он.
Уорден, приподняв одну бровь, шутливым жестом приглашает ее проследовать за Кристианом, словно все это — одна большая шутка.
— Идем?
— Идем, — отвечает Дон.
И возвращается к своей Стае.
33
— Гора называется не Пук, — говорит Дон Лукасу, — а Вороний Коготь.
Уже почти ночь. Они шли вдоль хребта почти весь день, перед ними постоянно возвышались зловещие горы. Вечером они спустились по узкой тропинке к долине с крутыми склонами, затем снова вышли к опушке леса и, следуя вдоль небольшого ручья, оказались на берегу еще одного озерца.
Здесь, среди деревьев, немного теплее. Легкого ветерка достаточно, чтобы не тревожила мошкара, и даже отражение гор в воде выглядит довольно красиво и безмятежно, если не думать о том, что на эти горы придется лезть.
Стая устраивается на ночь на берегу. Дон следует за Лукасом в чащу, чтобы набрать сучьев для костра. Впервые за день им удается поговорить.
— Я знаю, что она называется не Пук, — отвечает ей Лукас. — Я же тебе сразу сказал. Просто она выглядит менее жутко, если дать ей какое-нибудь тупое название.
— А это и правда тупое название, — кивает Дон. — Я даже произнести его не могу, настолько оно тупое.
— Я знаю, в этом и фишка. — Лукас выдыхает длинную струю пара. — А кто тебе сказал, что она называется Вороньим Когтем? Это Уорден так ее назвал?
(По тому, как он произнес имя Уордена, Дон понимает, что Лукас ревнует.)
— Он видел ее на карте. Говорит, что украл карту наставников и точно знает, где мы сейчас.
Лукас фыркает, не отрывая взгляда от веток:
— Украл!
— Да, украл. Ну типа взял без спросу, понимаешь?
— Это было до или после того, как он с ней мутил? — спрашивает Лукас, не поднимая взгляда.
Дон смотрит на него в изумлении:
— Что?
— Эмбер, — отвечает Лукас. — Ты не знала, что они спят?
— Почему?.. Когда?.. — Дон трясет головой. — Ерунда какая-то…
Лукас пожимает плечами.
— Можешь не верить, — говорит он, забираясь все дальше в чащу. — Спроси кого хочешь. Думаешь, почему Кристиан постоянно такой злой?
Дон молчит.
— Ревнует, — продолжает Лукас. — Он сам хочет быть с Эмбер, а она втюрилась в Уордена, вот он и отрывается на остальных. К тому же Кайла на него даже не смотрит, сколько бы он ни держал ее тут, так что…
— Разве он не может быть уродом просто так, без причины? — спрашивает Дон.
Лукас снова пожимает плечами.
— Такова жизнь, — отвечает он, наклоняясь за очередной веткой. — Зато Уорден достал карту, так что кому от этого плохо?
По его тону Дон понимает, что разговор окончен, и ее это устраивает. Лукас уходит дальше, а она возвращается со своей охапкой веток в лагерь.
Уордена и Эмбер нигде не видно.
34
Еще одна долгая ночь.
Дон уже не переживает из-за горы Пук / Вороньего Когтя.
В смысле, конечно, переживает — завтра они должны дойти до ее подножия, — но в основном она думает только об Уордене. И Эмбер. О том, как руки Уордена схватили ее, когда он спас ей жизнь на скале. О мускулах на его руках и зеленых глазах.
Она думает, каким сильным он ей показался, когда затягивал ремни и лямки на ее рюкзаке, о том, как она чуть не упала на него. Она была бы не против упасть на Уордена.
Ночь долгая.
Все мужчины в жизни Дон — кроме младшего брата — одинаково мерзкие.
У нее ни разу не было настоящего парня. Она встречалась то с одним дебилом, то с другим, причем больше от скуки. Больше из желания быть как все, быть нормальной. А нормальные девочки всегда с кем-нибудь встречаются. Вот и Дон встречалась.
Скука.
Ну и Джулиан, конечно, был не подарок.
Вы это уже знаете. Постоянно укуренный бармен средних лет. Да, он водил Дон по тусовкам, но, опять же, он не сильно молод, начал лысеть, и от него постоянно воняет.
(Все-таки бармен средних лет.)
Плюс он постоянно спрашивает Дон, есть ли у нее подруги, согласные на тройничок, достал уже.
(И у Дон нет подруг.)
(И вообще — фу!)
Так вот.
Бывает, живешь-живешь, не замечая кого-то, пока однажды не пойдешь с этим человеком в поход или не начнешь выполнять какое-то общее задание. Ты начинаешь проводить с ним больше времени и вдруг сознаешь, что, возможно, он не так уж тебе и безразличен.
(Иногда такое происходит ближе к концу похода, иногда вы приходите домой и только тогда понимаете: о чем, черт побери, вы думали, ведь теперь момент уже упущен.)
Да.
Дон, похоже, как раз на этой стадии. Она сама не своя.
Уорден красивый и всегда задумчивый.
Лукас красивый и жизнерадостный.
Где сказано, что Дон нельзя хотя бы попробовать поразвлечься?
(Вообще-то об этом сказано в «Правилах и распорядке “Второго шанса”». Правило номер шесть: члены группы не могут сожительствовать.)
(То есть никаких связей.)
(#отстой)
Но правила созданы, чтобы их нарушать. А Дон оказалась здесь как раз потому, что уже доказала свою готовность нарушать правила.
Итак, раз на горизонте появляется Уорден, а вместе с ним большая вероятность любовного треугольника, давайте отвлечемся на минуту и обсудим Уордена, Лукаса и Дон.
Значит, Дон нравится Лукас. Он забавный, добрый и симпатичный, постоянно смешит Дон. Благодаря ему дни тянутся не так медленно, и он всегда рядом, когда Дон нужна помощь.
Лукас хороший парень. Миру нужно побольше таких парней.
А Уорден?
Уорден загадочный.
Уорден опасный.
