38
— Тише, тише, тише!
Словно из ниоткуда возникает Эмбер. В одно мгновение она оказывается между Кайлой и Кристианом, уводит Кайлу в сторону и крепко ее обнимает.
— Тише, — повторяет она ласковее, только для Кайлы. — Тише, давайте все успокоимся, ладно?
Кайла все еще смотрит на Кристиана убийственным взглядом, всхлипывая и сотрясаясь всем телом, но Эмбер не отпускает ее и продолжает что-то шептать. Потом Кайла безвольно обмякает, уронив с глухим стуком камень, и разражается слезами. Обычно так рыдают те, кто до изнеможения вымотан, раздавлен, разбит, кто хочет просто сдаться и сдохнуть.
Эмбер по-прежнему ее поддерживает. Она крепко прижимает Кайлу к себе, гладит по волосам, а та продолжает плакать. Дон видит, как руки Кайлы тоже обвились вокруг Эмбер, — они обнимают друг друга так крепко, как будто боятся отпустить.
Постепенно рыдания Кайлы стихают.
Кривя губы, Кристиан с ухмылкой наблюдает за происходящим. Он молчит, да и вряд ли слова полного ничтожества способны сломать барьер, который Эмбер и Кайла возвели вокруг себя.
Так что Кристиан выпрямляется и пинает камень.
— Все, спектакль окончен, — говорит он им. — Собирайтесь. Выходим в десять.
Дон продолжает смотреть на Эмбер и Кайлу, думая: Вот еще! Остальные тоже не двигаются. Дон видит, как за спиной Кристиана Брендон и Эван обмениваются многозначительными взглядами. Она чувствует, как сердце начинает биться быстрее, хотя не понимает, к чему бы это.
Единственное, что она понимает, — что Кристиан сейчас один против всей Медвежьей Стаи.
Не надо, про себя предупреждает парней Дон, хотя больше всего на свете хочет увидеть, как Кристиана отпинают.
Брендон и Эван бросают изучающий взгляд на Кристиана. Затем Брендон встречается взглядом с Уорденом, словно хочет понять, что тот думает по поводу их дальнейших действий.
Остальные члены Стаи тоже поворачиваются к Уордену. Не надо, думает Дон: теперь она мысленно обращается к Уордену. Пожалуйста.
Тишина затягивается.
Брендон и Эван ждут.
Затем Уорден едва заметно качает головой: нет.
Брендон и Эван смотрят на Уордена, словно не веря свои глазам. Секунды тянутся мучительно долго. Потом Эван пожимает плечами, Брендон качает головой. Чары рассеиваются: парни поворачиваются к своим палаткам и начинают собираться. Время снова идет своим чередом.
Дон выдыхает, хотя даже не заметила, когда задержала дыхание.
39
— Во-первых, никто не понижен, — объявляет Стае Эмбер. — Мы с Кристианом обсудили случившееся и пришли к единому мнению.
Все взгляды обращаются к стоящему с краю Кристиану, по виду которого совсем не скажешь, что он был согласен. Зато по тону Эмбер ясно, что переговоров между ними больше не будет.
— Все устали, — продолжает она. — Нам нужно забраться на высокую гору — и в буквальном, и в переносном смысле, — а это непросто.
Кайла на Кристиана не смотрит. Именно так обычно делают, когда хотят показать, что на уме-то у нее как раз этот подонок.
Она на него не смотрит, но знает, что он рядом. Она вглядывается в горы, ее челюсти сжаты, глаза сухие — слезы на щеках уже высохли.
— Оставим прения позади, — предлагает Эмбер. — Мы единая Стая. Используем наши сильные стороны на благо команды. Взберемся на гору и свалим уже от нее подальше, и тогда, обещаю, мы с Кристианом потянем за тайные веревочки и закатим отличную пирушку, а может, даже на одну ночь останемся на базе.
Кристиан смотрит на нее, прищурившись. Она в ответ одергивает его взглядом.
Что до остальной Стаи — черт возьми! — большая часть сказанного Эмбер просто брехня, психологическая уловка, — но какая заманчивая!
— Что скажете, Стая? — спрашивает Эмбер. — У нас получится?
Кто-то нерешительно пожимает плечами, кто-то кивает. Эмбер смотрит на них с насмешкой.
— Видимо, просить вас бодро покричать и похлопать — это уже слишком?
Да, слишком.
— Ну ладно, — заканчивает она. — Давайте взберемся на эту дуру.
К вершине Вороньего Когтя ведут только два маршрута, для которых не нужны обвязки, веревки и другое альпинистское снаряжение.
— Мы выберем дорогу поживописнее, — объявляет Кристиан, указывая на протянувшийся слева от вершины хребет — неровный гребень, растянувшийся до самого горного пика.
— Ты уверен? — спрашивает Эмбер, почесывая затылок. — Мы еще ни разу там не ходили. Не лучше ли пойти уже испытанным путем?
Кристиан качает головой. Он вот-вот может растерять весь свой авторитет, поэтому так легко не сдастся.
— Я посмотрел в путеводитель. Дорога по хребту должна быть того же уровня сложности, что и наш обычный маршрут. Только на триста метров длиннее. А длиннее — значит, не такая крутая, — объясняет он Стае. — Второй вариант — чуть ли не на пузе ползти. Ты сама сказала: мы все устали, — обращается Кристиан к Эмбер. — Пойдем живописным маршрутом, потратим меньше сил. Достигнем вершины и вернемся до того, как разгуляется непогода.
Эмбер окидывает гору изучающим взглядом, руки упираются в бедра. Очевидно, что ей не особо хочется менять планы в такой момент, и все же она понимает, что уже заметно подорвала авторитет Кристиана — а день только начинается! — и нужно хотя бы попытаться сделать вид, что они работают единым фронтом.
Поэтому Эмбер хранит молчание.
— Что скажете, ребят? — спрашивает Кристиан у Стаи. — Хотите тащить задницы чуть ли не по отвесной скале? Или будем забираться вприпрыжку по хребту?
Наступает пауза, а после — дружное бормотание.
Большего Кристиану не надо.
— Я так и думал, — говорит он, поворачивая налево, к хребту. — Погнали.
Потом окажется, что это была ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ ИДЕЯ.
40
После разыгравшейся в лагере драмы день начинается с равномерного подъема по довольно крутой каменистой долине. Стая планирует вернуться на ночевку к каровому озеру, поэтому бо`льшая часть вещей остается в лагере. Кристиан и Эмбер берут еду на день и предметы первой необходимости, все члены Стаи берут воду и по паре энергетических батончиков на перекус.
Идут налегке, но Дон вымотана, уже через десять минут после выхода из лагеря футболка промокает от пота. Идти тяжело из-за неустойчивых камней и скользких от росы лишайников — несколько раз она не находит опоры и чуть не подворачивает лодыжку. К тому же мышцы горят от подъема к подножию этой дурацкой горы; она не уверена, что хватит сил дойти до вершины, и это начинает ее пугать.
