— Мы можем рвануть в Чикаго, — продолжает он.
То ли Брендон, то ли Эван, то ли они оба наигранно охают, будто Уорден только что признался Дон в любви.
Уорден показывает им средний палец.
— Заткнитесь, придурки! Можем пешком дойти или еще как. Наскребем денег на автобус. Доберемся до Чикаго. И ты увидишь свою ба. Разве это не лучше, чем вернуться домой?
Лучше.
Гораздо лучше.
Дон так сильно хочет увидеть ба, что чуть не плачет, и теперь, когда Уорден сказал, что руководство лагеря, узнав о случившемся, попытается повесить все неприятности на них
(давайте смотреть на вещи трезво: переписать историю и обвинить во всем случившемся Стаю — это вполне в духе Кристиана),
Дон уже не уверена, что сможет когда-нибудь выпутаться из этой программы.
(Или из тюрьмы.)
Ей не хочется возвращаться домой к маме и отчиму. Ей не хочется возвращаться домой к Джулиану. Она хочет увидеть свою ба. А Уорден уверен в себе: он нисколько не сомневается, что сумеет вывести их отсюда, и Дон тоже начинает верить в его план.
Она начинает верить в то, что он сможет вести их двадцать миль по горам, прямо до шоссе. Что от шоссе он доставит их туда, откуда все они разбредутся по стране и исчезнут, словно привидения.
Что с ним она доберется до Чикаго. К своей ба.
Дон начинает верить, что так оно все и будет.
— Ты мне веришь? — спрашивает Уорден.
51
— Не-а, — говорит Алекс.
Дон поворачивается к нему, лишь сейчас вспомнив, что рядом и остальные члены группы. На минуту она словно утонула в зеленых глазах Уордена, и в себя ее смог привести только голос новенького.
Вся Стая воззрилась на Алекса.
— Без обид, приятель, — пожимает он плечами. — Я уверен, ты знаешь, что делаешь, и выведешь ребят к шоссе. Просто мне незачем сбегать.
Уорден смотрит на Алекса, но молчит.
— А если, — продолжает Алекс, — эта наставница, Эмбер, еще жива? Мы все знаем, что Кристиан сам не соображает, что творит. Я хочу вернуться на базу. Вызвать вертолет со спасателями и стать героем. — Скалясь, он добавляет: — Черт возьми, да я награду получу! Меня, может, даже раньше отсюда выпустят!
Молчание затягивается.
Брендон и Эван смотрят на Уордена, ожидая хоть какого-то намека на то, как им реагировать. Дон понимает, что тоже чего-то от него ждет. Еще она понимает, что благодаря решению Алекса ее совесть останется чиста: ей не придется мучиться от вины за то, что Эмбер брошена. Если Алекс возьмет эту ношу на себя.
Она может уйти с Уорденом и отправиться в Чикаго.
Она может навсегда забыть о прежней жизни.
Чуть помедлив, Уорден кивает.
— Хорошо, ты пойдешь обратно на базу и поможешь спасателям найти Эмбер. Просто не говори тюремщикам, куда сбежали все мы.
Алекс жестом показывает, как закрывает рот на замок.
— Могила, — говорит он. — Никому ничего не скажу.
Неожиданно поднимется ветер, на землю тяжело падают первые капли дождя, с запада веет холодом. Возвышающийся над лагерем Вороний Коготь теперь полностью затянут тучами, солнечный свет меркнет, буря все ближе.
Дон охватывает дрожь.
— Идти сегодня нет смысла, — говорит Уорден Стае. — Лучше займемся лагерем, пока погода совсем не испортилась. Разведем костер, приготовим ужин. Мы должны действовать как одна команда.
Его глаза устремлены на Дон, и она понимает, что он ищет союзников.
Мы должны действовать как одна команда.
Она хлопает в ладоши, вдруг почувствовав прилив энергии, и объявляет:
— Я соберу дров на костер. Кто хочет набрать воды?
Примечание автора
Возможно, сейчас план Дон кажется вам слегка нереалистичным.
Ну конечно, она должна понимать, что ее бабушка позвонит Венди и Кэму в ту же минуту, как Дон объявится в Чикаго, и родители немедленно заберут ее домой.
Это правда.
Дон знает, что такая вероятность существует.
Но еще она знает, что:
1) Ей невероятно сильно хочется выбраться из этих гор.
2) Возможно, ей удастся убедить свою ба отложить звонок Кэму и Венди хотя бы на пару дней. Ну или на время, за которое она попытается объяснить своей бабушке, что та не должна отправлять ее обратно домой.
А еще:
3) Ей ОЧЕНЬ сильно хочется выбраться из этих гор.
А с остальным она разберется, когда попадет в Чикаго.
52
Командная работа способна воплотить мечту в реальность. По меньшей мере, вы не замерзнете насмерть.
Здесь, в горах, найти ветки для костра не так-то просто. Деревья тут низкие и чахлые, а сухих сучьев на земле вообще почти нет. Дон приходится уйти довольно далеко от лагеря, вниз по тропе, по которой они сюда забирались. Брендон и Эван тоже ищут дрова; слышно, как они возятся и смеются где-то поблизости.
Она в шоке от того, насколько равнодушно эти двое относятся ко всему происходящему. Ведь Эмбер могла погибнуть. Надвигается буря, помощи нет — а они разломали радиомаяк.
Хотя это значит верную смерть для Эмбер.
Тьма сгустилась. Холодает. Дон ушла так далеко по тропе, что слышит только завывания ветра и смех парней вдалеке. Да и тропа становится почти незаметной. Дон думает только о том, где бы добыть веток, поэтому забывает обо всем на свете и вскоре замечает, что голосов Брендона и Эвана тоже не слышно.
Держа в руках охапку сучьев, она озирается по сторонам, но никак не может вспомнить, откуда пришла.
Вокруг начинают кружить снежинки, и Дон вдруг сознает, что потерялась. Она шла по тропе, которая вроде бы должна была вывести ее обратно к лагерю, однако тропа вильнула и привела ее к краю обрыва. Будь еще хоть немного темнее, Дон могла бы рухнуть вниз.
— Черт возьми!
Она забыла свой налобный фонарик, как какой-то новичок. Словно Медвежонок. А скоро тьма сгустится настолько, что Дон не увидит даже землю под ногами.
Девушка стоит, охваченная паникой, словно пригвожденная к месту. Сердце начинает тяжело бухать, в голове гулко отдаются сразу несколько мыслей.
Нельзя так просто тут стоять.
На это просто нет времени.
Если не найдешь тропу — так и умрешь в темноте.
СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!
Дон устала, она хочет есть, она эмоционально вымотана. За день она поднялась на Вороний Коготь, к самой вершине, притом не самым простым маршрутом. Она видела, как Эмбер рухнула в обрыв. Она спустилась с горы. Все, что ей надо, — это еда, теплая одежда и спальный мешок.
