(И у нее есть на то свои причины.)
— Какого хрена тут происходит? — спрашивает Уорден у Брендона и Дон. — Мы теряем время! Надо идти дальше.
— Она нашла Алекса, — говорит Брендон, прежде чем Дон успевает раскрыть рот.
Дон отступает в сторону, показывая выступающее из-под снега тело Алекса.
— Да, — говорит она. — Нашла.
Кайла ахает. Лукас чертыхается. Бриэль качает головой и наклоняется ближе, внимательно смотрит на тело и хмурится.
— Вот дерьмо, — произносит Уорден, подходит к Дон и берет ее за руки. — Дон, мне очень жаль.
Почему? — думает Дон. Я-то жива.
Лукас трет лицо. Смотрит на зазубренные края ущелья.
— Не понимаю… Как он тут оказался?
— Видимо, заблудился, — отвечает Эван. — Он ушел рано утром. Может, пошел не той дорогой… ну и споткнулся.
Остальные члены Стаи кивают. Объяснение хорошее, хотя они и так готовы поверить во что угодно.
Только Брендон никак не реагирует. Он не сводит глаз с Дон.
(Дон становится жутко, и ты, дорогой читатель, отлично знаешь почему.)
(И, возможно, она боится не зря.)
— Это ничего не меняет, — говорит Уорден. — Конечно, Алексу не повезло, но нам нельзя задерживаться.
Стая собирается вокруг него. Всем ясно, что Уорден стал их лидером, так что они ждут от него следующей команды.
— А как же Эмбер? — спрашивает Дон. — Теперь мы знаем, что помощь не придет.
Уорден берет ее за руку.
— Придет, — уверенно говорит он. — Завтра, как только выйдем на шоссе, остановим какую-нибудь машину. Скажем, что Эмбер и Кристиан все еще там. Если поторопимся, вертолет доберется к ним еще засветло.
Дон смотрит на остальных. Все стеснительно отворачиваются.
Только Брендон не сводит глаз с Дон.
А Лукас по-прежнему переводит взгляд с тела Алекса на стену ущелья и хмурится.
— Но что Алекс здесь делал? — спрашивает он. — Это ущелье совсем не близко к тропе.
Уорден нетерпеливо переминается.
— Какая разница? Вряд ли мы когда-то об этом узнаем. Для нас сейчас самое главное — двигаться вперед.
67
И они снова отправляются в путь.
Как сказал Уорден, теперь Стая ничем не может помочь Алексу. Поэтому они надевают на спины рюкзаки и, выстроившись за Уорденом, идут по ущелью на восток, подальше от тропы.
Дон ни единой душе не говорит о том, что Алекса зарезали. Будет безопаснее, если никто не узнает, что она в курсе: один из них убил Алекса. Возможно, Брендон или Эван. Как только она начнет показывать пальцем и сеять панику, отношения тут же испортятся. Мосты будут сожжены. И вся затея выбраться из леса живыми станет менее исполнимой.
Когда они доберутся до шоссе, у них еще будет время разобраться, кто же убил Алекса.
А пока Дон хочет просто выжить.
Поэтому продолжает держать рот на замке.
И никому ничего не говорит.
(Даже Лукасу.)
68
— Не нравится мне вся эта история, — шепчет Лукас Дон по пути.
Вдалеке уже видна река, о которой говорил Уорден.
Река, которая выведет их к шоссе.
День клонится к закату. Небо темнеет. Рано или поздно им придется разбить лагерь, однако Уорден гонит их все дальше и дальше. Он торопится, и вся Стая пытается за ним поспевать.
— Я все думаю про Алекса, — продолжает Лукас. Они отстали от остальных, их никто не слышит. — С чего это он мог упасть в то ущелье?
Дон пожимает плечами.
— Возможно, Эван прав. Просто заблудился в темноте и пошел не в ту сторону.
— Это каким тупицей надо быть, чтобы так лохануться? — спрашивает Лукас. — Ты правда в это веришь?
Дон молча идет дальше. Зная, что Лукас смотрит на нее.
— Нет, — говорит Лукас. — Не веришь. — Делает паузу. — Но слишком боишься, чтобы признаться.
(Он прав.)
(Дон просто в ужасе.)
Прежде чем она успевает ответить, где-то впереди на тропе раздается крик.
Лукас и Дон переглядываются и пускаются бежать.
69
Кайла сидит на снегу посреди леса. Она подвернула лодыжку.
— Ненавижу природу! — стонет она. И плачет.
Пытается встать, но не может. Даже с помощью Уордена.
(«Запнулась о корень, то ли еще обо что-то, — объясняет Уорден Дон. — Подвернула лодыжку. Вряд ли перелом».)
Перелом это или нет, Кайла сегодня не сделает больше ни шагу.
Стае приходится разбить лагерь.
Они находят поляну, чтобы поставить палатки. Места мало, всем не хватает: Лукас смотрит, где ставит палатку Уорден, и уходит на соседнюю поляну.
Бриэль тоже ставит палатку где-то в другом месте.
Небо становится совсем темным, когда они наконец заканчивают распаковывать вещи и кипятят воду для ужина. Дон устала, замерзла, проголодалась. Она знает, что Уорден ждет, когда она принесет свои вещи в его палатку: там будет тепло, она наконец сможет расслабиться… Но что-то ее останавливает.
— В чем дело? — спрашивает Уорден, наблюдая за тем, как Дон разворачивает свой брезент и ищет подходящие деревья. — Ты ведь понимаешь, что можешь остаться у меня. Обещаю, что ни о чем таком больше не заикнусь.
Дон не в силах посмотреть ему в глаза.
— Дело не в этом, — выдавливает она.
— Тогда в чем?
Дон не отвечает. Думает, стоит ли говорить Уордену о том, что она видела и чего она боится. Что он будет делать, если узнает, что Брендон и Эван убийцы?
— Дон! — Уорден берет ее за плечи и в упор смотрит своими зелеными глазами. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все что угодно, да?
Дон уверена, что на большинство девчонок эта фраза действует безотказно.
(С такими-то глазами? Еще бы!)
На нее она бы тоже подействовала, только не в этот раз.
У Дон теперь проблемы с доверием. Она не знает, кому можно доверять и во что стоит верить. Так что притягательные глаза Уордена сейчас ее не околдовывают; она смотрит сначала себе под ноги, потом на палатку Уордена: он торопливо откидывает клапан на входе, подтверждая приглашение, и Дон видит все, что у него внутри — стопку формы Белого Медведя, красивый рюкзак, отличный налобный фонарик и примус, который он, видимо, заслужил в пути.
И еще кое-что. Что-то яркое и блестящее. Сначала Дон не могла понять, что это, а когда до нее наконец дошло и все детали пазла сложились, ей стало так страшно, как еще никогда в жизни не было.
