— Мы правильно идем? — спрашивает Дон.
— Наверняка, — отвечает Лукас, но, похоже, он озадачен не меньше. — Я помню вон тот проход. И что рядом была большая куча камней.
Дон кажется, что именно здесь она чуть не погибла, когда Уорден спас ей жизнь. И вроде бы она тоже видела здесь груду камней. В ее воспоминаниях она точно есть.
А на самом деле ее тут нет.
Они все равно идут вперед. Огибают холм, возвращаются к центральной части хребта и идут вперед, то и дело замечая теряющуюся в траве тропку и кучки камней.
Но сейчас тучи над ними настолько густые, что сказать, куда именно идут Лукас и Дон, невозможно: если они где-то свернули с намеченного пути, то вполне могут идти прямо навстречу Брендону и Эвану.
Это тяжело. Тяжело, даже если не думать о том, что их преследуют два маньяка.
Тяжело, потому что всю лишнюю одежду Дон выбросила, и если они застрянут где-нибудь тут, на хребте, то, скорее всего, погибнут от холода.
Тяжело, потому что они идут все медленнее и медленнее.
Дон и Лукас больше не идут быстрым шагом. Они еле бредут, ища в тумане следующий намек на тропу: хребет то вздымается, превращаясь в отвесную скалу, то вдруг обрывается, и тогда им приходится возвращаться назад и идти другой дорогой.
С каждой потерянной секундой у Брендона и Эвана все больше шансов их нагнать.
Однако другого выхода нет. Нужно найти правильный путь через хребет, сколько бы времени это ни заняло.
Дон старается думать только о том, как помочь Лукасу искать путь. Они стоят на вершине хребта, над обрывом, и видят вдалеке уводящую в туман тропу.
Нужно просто спуститься. И все будет хорошо.
Но обрыв слишком отвесный, так просто не спустишься. Дон понимает, что где-то поблизости должна быть хоть какая-то метка, которая подскажет, куда идти.
— Нашла, — зовет она Лукаса. В густом тумане тот напоминает привидение. Она стоит и ждет, когда он подойдет к ней.
От нечего делать осматривает вокруг себя землю.
И делает ужасное открытие.
84
Не знаю, помните ли вы этот момент.
Это было в начале пути. Еще до того как Дон чуть не упала, Уорден ее подхватил и спас ей тем самым жизнь, а потом прочитал лекцию о том, что рюкзак нужно правильно фиксировать.
До того как Дон заметила, что у него самые зеленые глаза на свете.
Еще раньше, но совсем чуть-чуть. Дон, не особо над этим раздумывая, отметила, что Уорден отстает от группы, хотя обычно идет впереди. Когда они шли по хребту на север, к Вороньему Когтю, Уорден затерялся сзади, и на какой-то момент Дон даже задалась вопросом почему. Но тут же отвлеклась.
Этот момент выпал у нее из головы. Да и казался тогда пустяком.
Зато теперь… Уорден уничтожал пирамидки. Он раскидывал кучки камней без какой-либо системы, пинал просто куда попало.
Если спросить Уордена, зачем он это делал, наверняка он и сам пожмет плечами, посмотрит на вас огромными зелеными глазами, ехидно ухмыльнется и скажет, что просто сеял зерна хаоса.
Его действиям нет рационального объяснения. Парень просто хотел насолить Кристиану и Эмбер, дезориентировать группу на обратном пути с горы, сорвать планы ведущих и тихо посмеиваться над всем происходящим.
Конечно, Уорден не мог знать, что Кристиан и Алекс погибнут. Не мог знать, что в его ловушку попадутся именно Дон и Лукас.
Ему и не снилось, что несколько дней спустя раскиданные камни дадут Брендону и Эвану значительное стратегическое преимущество в гонке не на жизнь, а на смерть.
Но я нисколько не сомневаюсь, что если бы вы рассказали ему об этом, он был бы чертовски собой доволен.
85
Дон невидящим взглядом смотрит на кучку камней на тропе вдоль вершины хребта. Она узнает камни, как бы странно это ни звучало. Она помнит, что раньше они лежали не так.
Это была пирамидка.
Указательный знак.
Важный ориентир на их пути к безопасности.
А теперь это просто камни.
Дон и Лукас с трудом спускаются по склону хребта и вновь оказываются на тропинке.
А как без пирамидок идут Брендон и Эван? Они тоже должны хоть немного сбавить темп, если, конечно, они не из тех ищеек, которым для преследования хватит одного запаха Дон и Лукаса.
Даже Уорден с его фотографической памятью в такую погоду шел бы медленнее. Так что вряд ли пропавшие метки дают плохим парням большое преимущество.
Брендон и Эван (и Уорден) выиграют от этой ситуации, только если Дон и Лукас не доберутся до базы.
А сейчас как раз начинает темнеть.
И холодать.
На хребте очень сыро.
Лукас спотыкается все чаще.
Неважно, как погибнут Дон и Лукас — если они все же погибнут, — Уорден в любом случае выиграет.
А раскиданные пирамидки значительно повышают их шансы погибнуть прямо здесь.
86
Наступает ночь. Дон не верится, что прошел целый день, а они все еще на хребте, и до базы еще идти и идти.
Ноги болят так, что она с радостью их отрезала бы. У мозолей на ступнях появились собственные мозоли. Колени ломит от постоянных подъемов и спусков, бедра горят.
Ужасно хочется есть. Они останавливаются несколько раз, чтобы съесть горсть сухофруктов и мармеладок, но этого недостаточно. Дон постоянно думает о еде, и это превращается в настоящую пытку. Она думает о пицце, чизбургере, луковых кольцах и вишневой коле. О курице в томатно-сливочном соусе, о тайском блюде пад-тай, о суши. О настоящем итальянском застолье: лазанья, спагетти, фетучини, курица-пармезан. Об огромных тарелках с горячим раменом, супом фо, пастушьей запеканкой, стейках на кости и бифштексах.
Она вспоминает о ресторанах, о всех любимых кафе; как только она отсюда выберется, обязательно в каждое из них заглянет.
«Макдоналдс».
«Бургер Кинг».
«Фабрика чизкейков».
«Оливковый сад».
«П. Ф. Чанг».
А индийская забегаловка недалеко от дома, откуда Кэм и Венди часто заказывают еду? Дон обязательно собирается попробовать все их блюда! А когда наестся до отвала, закажет мороженое и полакомится, вспоминая об этой чертовой горе и снеге.
Вот о чем думает и мечтает Дон, вот какие образы она никак не может прогнать из головы, пробираясь по камням и снегу и чувствуя, что желудок вот-вот готов переварить сам себя.
