Заранее благодарен.
— Служим Советскому Союзу, — проворчал генерал и вышел из кабинета председателя комиссии.
* * *
Генерал Лентулов вернулся в свой кабинет. Несмотря на ночное время, работа в отделе не прекращалась. Генерал нажал кнопку селектора:
— Тюрин на месте? Пусть зайдет.
Полковник Тюрин вошел сразу, словно ждал за дверью.
— Разрешите?
— Проходи, садись, — генерал закурил. — Как на новом месте? Не обижают? Ладно, не расстраивайся. Асташков дал тебе шанс реабилитироваться. Займись Вагнером.
— Уже занялся, — полковник положил на стол перед генералом папку с меморандумом.
— Откуда ты знал, что мне понадобится именно Вагнер?
— Здесь не только Вагнер. В папке материалы по контактам наших богатейших финансово-промышленных групп с иностранными миллиардерами.
И в первую очередь господином Вагнером.
— Почему в первую очередь?
— По Вагнеру информация особенно настораживающая. Миллиардер владелец компании Голд Петролеум и благотворительного Фонда Вагнера.
Финансирует на территории России работу ряда предприятий. В основном химических заводов. Лауреат Нобелевской премии мира, большой друг Советского Союза, а теперь России. Передал в музейные фонды ряд картин русских художников и письма Ленина, купленные на европейских аукционах. Неоднократно разорялся и снова поднимался в число богатейших людей мира. Одним словом — авантюрист.
— Или аферист? — пробормотал Лентулов. — Ну-ка давай подробнее.
Полковник Тюрин взял из папки лист составленного им меморандума и стал читать:
— Арнольд Вагнер, гражданин США. Его дед эмигрировал в двадцатом году из Одессы. Отец сидел в тюрьме за мошенничество. Сам Арнольд женился на Голде Лейбовиц, дочери Айзека Лейбовица, основателя и владельца крупнейшей нефтяной компании "Айзек петролеум". В приданное получил дочернюю фирму Лейбовица "Голд петролеум", которая занимает четырнадцатое место в иерархии американских монополий. Он также является создателем и абсолютным распорядителем крупнейшего в мире благотворительного "Фонда Вагнера". Дружба с Советским Союзом переросла у него в дружбу с Россией. Имеет личные контакты с чиновниками высшего ранга, в том числе и с окружением президента. Заслужил признательность святейшего патриарха тем, что вернул церкви "Златовласый Спас" — список тринадцатого века с иконы двенадцатого века. Владеет в Москве коплексом зданий, так называемым "Вагнеровским центром". Инвестор, держит крупные пакеты акций нескольких российских химических заводов. Хозяин мировой компьютерной сети Юнител.
— Ну хорошо, — генерал встал и подошел к окну. — Держи это дело под личным контролем. Докладывай мне или Спицыну. Больше никому.
За окном тихо падал запоздавший в этом году первый снег.
* * *
На улице Биркин, скрипя подошвами по свежему снегу и оскальзываясь на каждом шагу, с трудом догнал генерала Павлова возле самой машины:
— Послушайте, нам необходимо обсудить одну проблему. Это касается нашего участия в программе Юнител.
Генерал встретил его суровым взглядом:
— Никак не могу. Завтра Конгресс гражданского мужества проводит геосеминар под названием "Нравственность — основа русской культуры". Я делаю доклад по проблеме нравственности в политике. Мне нужно еще раз поработать с тезисами.
Генерал нырнул в салон черного "ауди" и скомандовал водителю:
— Давай молнией в Боженовский гарнизон. Поди, баня уже остыла водку выжрали, а баб всех перетрахали, пока я тут с этими мудаками штаны просиживаю. А ведь жизнь дается только раз и прожить ее нужно так… Ох, е… твою мать, раз…ебай! Уволю на хер!
Водитель так резко рванул с места, что генерал едва не откусил себе язык. В дороге он успокоился и даже пришел в хорошее расположение духа. Он следил за вихрем снежинок, разбивающихся о лобовое стекло и верил, что если дождь к удаче, то снег, а тем более первый, и подавно.
Он мог надеяться только на чудо и сейчас вдруг подумал, что в этом нет ничего невозможного.
В жизни генералу Павлову фатально не везло. По крайней мере он сам так считал. Не успел он принять Отдельную штурмовую бригаду оперативного назначения ВДВ, в просторечье именуемую "ОШБОНом", как ее вывели из состава КГБ, а затем и упразднили сам всесильный комитет.
Служить в армии генерал не собирался. Он занял высокий пост в президентской охране, но в схватке за мозговую кость проиграл главному президентскому телохранителю и снова был вынужден уйти. На сей раз недалеко — в только что созданное при ФСБ Управление по разработке преступных группировок. Чтобы возглавить его, он принялся откровенно ва-банк, интриговать против своего начальника. Но бессовестный олигарх, на которого генерал Павлов сделал ставку и на чью помощь рассчитывал, не только устранил начальника Управления, но и ликвидировал всю опасную для него контору.
Генерал Павлов вынужденно принял оскорбительное для себя "предпенсионное" назначение в ФАПСИ и ударился в политику, когда на него наконец, снизошла удача — его пригласили в правительственную комиссию.
Тут как раз и случилось самое непоправимое в его жизни. И теперь ему хотелось одного — устроить грандиозный фейерверк. Фейерверк с большой буквы. Последний "Фейерверк".
* * *
Одинокий шестиэтажный дом, некогда задуманный как "домик друзей"
и построенный для президента и его свиты в Зимнем проезде, ныне пустовал. Из обитателей здесь осталось жить лишь двое — помощник президента Шнопак и недавно перебравшийся в престижный дом незаменимый лейб-цирюльник, по-нынешнему визажист, Марат Тоцкий.
Они сидели в новой квартире Марата, откуда недавно съехал бывший премьер. Причем отбыл он так стремительно, что забыл закрыть краны в ванной. Следы потопа и сейчас виднелись на вздувшемся паркете.
Помощник президента и парикмахер президента пили джин с тоником.
Разумеется не из банок. Это был старый добрый "Мясоед".
— Что скажешь? — уныло спросил Шнопак.
— Хватит ныть, противный, — грубо оборвал его Марат. — Эта комиссия не первая и не последняя. И я не затем сюда забрался, чтобы поднимать ручки и раздвигать ножки при первом же шухере.
— Но что мы завтра скажем президенту? — недоумевал Шнопак. — К тому же этот новый премьер, рожа кегебешная, все время за мной следит. Я это чувствую.
— А ты не чувствуй, ты ощущай. Приятнее будет, — посоветовал Марат. — Во-первых я увижу президента раньше, чем ты и уж тем более раньше, чем премьер. И все ему объясню.
— Что ты объяснишь? — наседал Шнопак. — Рекламный проспект Юнитела ему покажешь? Будешь советовать президенту встретиться с Вагнером самому и за стаканом разобраться?
— Шнопак — дурак. Один-ноль в мою пользу, — Марат поднялся и добавил в стакан джина.
