— А сколько раз ты выстрелила?
— Кажется четыре…
— Не кажется, а точно четыре. Ты молодец, считаешь выстрелы. Со временем научишься делать это подсознательно. Отвечаю: да, ты выстрелила четыре раза и у тебя в барабане осталось еще три патрона. Но раньше ты стреляла самовзводом, а теперь взвела курок.
— Поняла, больше не буду, — Ирина снова потянула спусковой крючок но снова услышала щелчок вместо выстрела. — Нет, не поняла.
— Все очень просто, — улыбнулся Иона. — В нагане при стрельбе самовзводом барабан проворачивается на два гнезда, а при взведении курка пальцем — только на одно. Сначала ты выбила первый, третий, пятый и седьмой патроны, а потом, взведя курок, нарушила очередность и снова подставила первый. После этого снова начала жать на спуск и подставлять пустые гнезда. Если уж начала стрелять самовзводом, то стреляй до конца. Но, вообще-то, это тебе для разминки восприятия. В жизни стрелять из нагана тебе вряд ли придется. Вот, попробуй наш ответ Смиту и Вессону. Револьвер Стечкина-Авраамова, "РСА".
После маленькой и неудобной рукоятки нагана эта показалась Ирине сделанной едва ли не по ее руке. И отдача показалась ей не такой сильной.
Ну как? Лучше? Все дело в рукоятке. Она американская, резиновая.
Можно в машинное масло окунуть и стрелять — из руки не выскользнет.
К тому же отдачу смягчает и звук гасит.
— Да, из него стрелять гораздо легче, — призналась Ирина.
— А ведь у него калибр — девять миллиметров против семь-шестьдесят два у нагана, — пояснил Иона. — Я тебе для этого и дал сначала наган попробовать. Почувствуй разницу. Ну, теперь можно обратить внимание и на мишень, потому что уметь стрелять в нашем деле недостаточно. Надо хотя бы иногда попадать туда, куда стреляешь. Погнали.
Ирина прицелилась, но стрелять на стала:
— А как лучше держать пистолет…
— У тебя револьвер.
— … Револьвер. Одной или двумя руками?
— Лучше двумя, — сказал Иона. — Одной рукой оружие можно держать только в том случае, если другая занята рулем, мешком с деньгами или красивой женщиной. У тебя, соответственно, мужчиной.
— Но одной рукой выхватывать быстрее.
— Нет. Если ты тщательно отработаешь прицеливание двумя руками оно у тебя займет столько же времени, сколько и одной. А вот результат стрельбы будет разный.
— С какой же дистанции чаще всего приходится стрелять? — поинтересовалась Ирина.
— С небольшой. Если тебе, не дай Бог, придется применить оружие дистанция, скорее всего, будет от одного до пяти-шести метров.
— Тем более. Пока выхватишь, возьмешь двумя руками, прицелишься…
— Так рассуждают дилетанты, либо люди с ленивыми мозгами. Таким лучше вообще не браться за оружие, раздраженно произнес Иона. — Ты должна добиться автоматизма в этом движении. Смотри: делай раз — рука на рукоятке оружия. Два — направляешь оружие в сторону мишени и одновременно подхватываешь второй рукой. Три — открываешь огонь. И не надо при этом щурить глаз. Определи, какой из двух у тебя доминирующий.
Правый? Надо учиться прицеливаться обоими глазами. Кто знает, с какой руки придется стрелять? И не вздумай стрелять от пояса как киношные ковбои.
— Но если мне придется стрелять в упор? — не сдавалась Ирина.
— Это редкое исключение. Вот, смотри — такое положение называется "спид рок" — рука с оружием прижата к боку. Это допустимо только тогда, когда противник находится от тебя на расстоянии вытянутой руки и ближе. В любом другом случае — только прицельная стрельба с двух рук.
Если, конечно, тебе небезразлично, попадешь ты или нет. А теперь только тренировки. И для глаза, и для рук. Сначала поучись просто выхватывать оружие, потом перейдем к стрельбе.
Он снова зарядил барабан. Ирина подняла тяжелый револьвер.
Стрельба ее уже утомила. Но Иона был неумолимым учителем. Он взял ее левую руку, которой она поддерживала револьвер снизу и переставил пальцы по-другому.
— Не нужно подпирать оружие свободной рукой, — терпеливо разъяснял он. Наоборот, ту должна придерживать его чуть сверху, чтобы противодействовать отдаче.
И снова серия оглушительных выстрелов. Постепенно Ирина начала привыкать к грохоту.
— Не бросай после каждого выстрела спусковой крючок, — заметил очередную ошибку строгий учитель. — Только чуть-чуть приотпускай, немного уходи с точки спуска, и нажимай снова. Запомни, стрелять нужно двойками. Это называется по-разному: флэш, точные пары, дуплет. Одиночным выстрелом противника не остановишь, разве что случайно. Пиф-паф — о-е-ей! Умирает зайчик мой! А останется один пиф — не будет никакого зайчика.
Ирина скептически покачала головой:
— Как юрист должна тебе заметить, дорогой наставник, что при самообороне второй выстрел в девяноста случаях из ста трактуется судом как превышение. За него и посадить могут.
— И в тюрьме люди живут. А в могиле нет.
С Ионой нельзя было не согласиться. Он продолжал выискивать бреши и просто слабые места в ирининой технике стрельбы. Чувствовалось, что сам он имел за плечами хорошую школу и требовал того же от ученицы.
— Не пугайся, не моргай при выстреле. Ты должна его ждать как подарка, а не как наказания. Впитывай каждый хлопок с жадностью глазами и ушами. Кайфуй от этого!
Ирина потеряла счет времени. Наконец строгий наставник то ли сам устал, то ли счел результаты урока более или менее удовлетворительными. Только теперь Ирина заметила, что спортивная футболка на ней потемнела от пота.
Иона усмехнулся:
— Я не пойму, чем ты занималась: стреляла или штангу тягала?
Ирина приняла душ и переоделась. Единственное, что ей сейчас хотелось — это лечь и не вставать. Иона снова словно бы прочел ее мысли.
— Здесь есть комната отдыха, — сказал он. — А в холодильнике, кажется, с прошлого Нового года завалялась бутылка шампанского. Как ты на это смотришь?
Как еще молодая, но уже достаточно зрелая и самостоятельная женщина смотрит на домогательства молодого, приятного, уверенного в себе мужчины? Крайне положительно.
Она расположилась на широком диване с фужером в руке. Иона с ловкостью официанта открыл шампанское.
— Не "вдова", конечно. "Абрау-Дюрсо". Брют. Не побрезгуешь?
— Сыпь!
Ирина чувствовала себя на седьмом небе. Прохладный напиток оживил ее. Единственное, что мешало ей ощутить полное счастье, был маленький комплекс вины перед Крюковым. Но ведь они были только друзьями — он сам так не раз говорил.
Мысли о Крюкове навели Ирину на мысли о работе. А вот о работе сейчас думать ей решительно не хотелось. Поэтому зуммер мобильника прозвучал для нее сиреной воздушной тревоги.
— Привет, — сказал Крюков, ибо звонил, конечно, он. — Не помешал?
