— Я знаю, — сказал Долгополов. — Мне передали.
— Да, и он тоже передать просил кое-что. Если, значит, с ним что случится.
— Что передать?
— А вот, — Момот указал подбородком на дискету, лежавшую поверх рыбного мусора. — Забирайте.
Долгополов хотел что-то сказать. то ли спросить, но Крюков сунул дискету в карман и потащил его из-за стола.
— Ну ладно, нам пора. Если еще что узнаете, звоните.
— Постой, ты куда? — не понял Долгополов. — Мы же еще ничего толком не узнали…
— А мы тут больше ни хрена и не узнаем, — ответил Крюков. — Нам бы то, что нарыли, до дому донести.
Они помахали сержанту, с которым успели сродниться и которому было уже не до них. На КПП дежурный проводил сыщиков подозрительным взглядом и, как только они вышли за проходную, схватился за телефон.
Сыщики возвращались к метро через лес. Крюков был внимателен и сосредоточен. Долгополов заметил это.
— Ты что, знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он.
— Угадал.
— Так может поделишься? Грядку-то вместе окучивали.
— Думаешь стоит? Меньше знаешь — лучше спишь. Ладно, не обижайся…
Крюков вдруг замолчал. Ему послышался скрип снега. И причиной звука был не веселый лыжник и не лошадка мохноногая, а осторожно крадущийся человек.
Крюков рванулся вперед и сбил напарника в сугроб. Одновременно с его броском лесную тишину разорвал выстрел. Крюков молниеносно выхватил свой обрез и заскрипел зубами от злости. У него не осталось ни одного нормального патрона — только шоковые, с водой. Но тут и Долгополов открыл огонь из своего пистолета.
— Ты цел? — крикнул ему Крюков.
— Кажется немного зацепило, — отозвался Долгополов.
Его выстрелы сбили снег с недалеких кустов. Крюков заметил как за кустами шевельнулось что-то темное, а затем кто-то шарахнулся и побежал зигзагами вглубь леса.
— Ты как? Спросил Крюков.
— Спасибо. Если бы не ты, было бы уже совсем никак. А так только плечо задело. Сука. Кто же это был?
— Мясник, больше некому, — с уверенностью сказал Крюков.
— Но он же ножом режет.
— Нас с тобой ножом резать — себе дороже выйдет. Он что, присягу давал стволом не пользоваться? К тому же журналиста он из пистолета завалил. Меня другое беспокоит.
— Что именно?
— Почему он сначала в тебя выстрелил? Знал, что у меня патроны только шумовые остались и практически я не вооружен и не опасен? Не нравится мне такая осведомленность. На неприятные мысли наводит.
Крюков двинулся к Долгополову. Тот тихо, сквозь зубы, матерился и прижимал рукой левое плечо. Крюков поддержал его и они заковыляли по лесной дороге, поминутно озираясь и оглядываясь на каждый подозрительный шум.
Уже добравшись до больницы, где Крюков передал Долгополова на попечение медиков, тот, прощаясь, сказал:
— Слышь, Крюк, есть маза, что я его тоже зацепил. Иначе хрен бы он нас выпустил.
Крюков пожал ему здоровую руку:
— Если ты прав, я скоро узнаю, кто такой Мясник.
— Мне не забудь сказать.
— Тебе первому, — пообещал Крюков и направился к выходу.
* * *
5
В черной комнате за черным столом сидел человек в черной майке с белой повязкой, закрывавшей татуировку на плече. Он говорил по телефону.
— Да, я согласен с тобой. Пора принимать радикальные меры. Сегодня Крюков с каким-то местным ментом был в гарнизоне. Ходили, вынюхивали. Нарыли чего или нет, пока не знаю. Хотел завалить обоих на всякий случай, но не вышло. Зацепило меня. Ничего, за нами не заржавеет. Со всеми разберусь, дальше тянуть нельзя.
Он разгреб газетные вырезки с заметками о Мяснике и разложил веером несколько снимков из тех, что лежали в большом конверте. Сверху оказались фотографии Ирины, Крюкова, Рудакова и других сотрудников кооператива "ОГПУ".
* * *
Рудаков, Питер и Крюков сидели в офисе кооператива "ОГПУ".
— Значит решили, едем к Тюрину? — сказал Крюков.
— И как можно скорее, — поддержал его Рудаков и обратился к Питеру. — Ты нас отвезешь?
— Нет проблем, — кивнул тот. — Только надо пару пузырей с собой захватить. Без этого разговора не получится. Приехал полковник — дальше некуда. Довели, суки!
— Пойду заводить свою колымагу, — сказал Крюков.
— А может на казенных "жигулях" прокатимся? — предложил Рудаков. На твою машину бензина не напасешься.
— На моей безопаснее, — стоял на своем Крюков.
"Крюков, зайди ко мне", — прозвучал голос Ирины по системе громкой связи.
Крюков вошел в кабинет председателя кооператива. Здесь по-хозяйски расположились трое мордоворотов. Четвертым был старый знакомый Крюкова полковник ФСБ Спицын.
— Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — попросил он Ирину. — У нас намечается очень интимный разговор.
Ирина пожала плечами, поднялась из-за стола и вышла. Спицын немедленно уселся в ее кресло.
— Мне тоже выйти? — спросил его Крюков.
— А вас попрошу остаться! И давайте без этих ваших фокусов.
— Без фокусов, так без фокусов, — Крюков без приглашения уселся на свободный стул. — Просто споем и спляшем в борделе нашем. Кто начнет?
— Мы тебя посадим, — сразу перешел к делу Спицын.
— Ну что же, и тюрьма для людей, — парировал Крюков. — К тому же я как истинный философ, и в камере буду свободнее, чем ты на воле.
— А ты знаешь, что с ментами в камере делают? — прошипел Спицын.
— Только не надо этих страшных рассказок про тяжелую судьбу ментов и насильников на зоне, а то я со страху обосрусь прямо тут. Ты сам-то в камере когда-нибудь сидел? Нет? Я так и подумал. Сейчас ментов в зонах — половина, если не больше.
— Мы ведь можем тебя уволить, причем так, что и дворником потом не устроишься. Без вопросов.
— Напугал ежика голой задницей. А ты ведь не знаешь, чего я больше всего боюсь. А боюсь я голых баб с большими сиськами. Но тебе про это не скажу, а то определишь меня в публичный дом за бюджетные деньги в три смены пахать.
— Ща, размечтался! — ухмыльнулся Спицын. — По твоим делам и двух расстрелов мало.
— Уй как страшно! Ладно, раз уж я здесь, поведай, что я такого криминального натворил, чтобы два раза не приходить. Может я испортил воздух на пленарном заседании Думы или не снял шляпу перед портретом президента?
— Да у тебя целый букет преступлений! — обрадованно заорал Спицын. — На тебя можно вешать половину статей уголовного кодекса и таблицы Менделеева! Злоупотребление служебным положением, получение взятки несанкционированное применение оружия. А как укрывательство черножопого террориста, этого Твалы? Может ты его сообщник? Тебе мало?
