Найдя большую корягу, Борис подтащил ее к огромному дереву и, расположившись на ней, откинулся на ствол дерева.
— Вика, — позвал он девушку, все так же сидевшую у костра, — присаживайся сюда, здесь тебе будет удобнее.
Вика встала, подошла к Борису и уселась рядом.
— Спасибо, Борь, — поблагодарила она. — Не знаю, что бы я без тебя делала, — с грустной улыбкой произнесла девушка.
— Да ерунда, — скромно ответил Борис.
Внезапно он ощутил на себе чей-то взгляд. Повернув голову, он увидел сидевшую в стороне Катю, которая пристально смотрела на него. Заметив, что Борис увидел ее взгляд, она быстро отвернулась.
— Кать, переходи сюда, здесь удобнее, — пригласил Борис девушку, впрочем, не надеясь, что та примет приглашение. Но Катя встала и подошла.
— Спасибо большое! — мягко улыбнувшись, произнесла она. Села рядом на корягу и так же, как и Борис, откинулась на ствол дерева, оказавшись вполоборота к нему. В этот момент их плечи соприкоснулись.
— Борь, — неожиданно произнесла Катя. Тот повернул к ней голову, и его лицо оказалось в паре сантиметров от Катиного. Он почувствовал на своей щеке теплое дыхание девушки. Нисколько не смутившись, Катя произнесла: — Я хотела извиниться перед тобой и… — смущенно запнулась она, — поблагодарить.
— За что? — удивился Борис.
— Борь, ты сегодня спас мне жизнь. — На глаза девушки навернулись слезы. — Я только что осознала это… — Пальцами она коснулась руки Бориса, ее прохладная ладошка нежно накрыла его руку и замерла. — Боря, ты… я этого никогда не забуду, — тихонько произнесла Катя.
— Да… — Он вдруг запнулся. — На моем месте каждый бы поступил так же.
Борис неотрывно смотрел на девушку. «Как же она сейчас потрясающе красива!» Бледный лунный свет падал на ее голову и плечи и струился по волосам. А в бездонных глазах мириадами разноцветных брызг отражались отблески костра. Нежные пальчики девушки подрагивали мелкой дрожью. «Она великолепна! — Борис отвернулся. — Ну, что это я? Еще не хватало расчувствоваться здесь».
— Спокойной ночи, — моментально взяв себя в руки, уверенным и спокойным голосом произнес он.
— Спокойной ночи, Борь, — сказала Вика.
— Спокойной, — еле слышно прошептала Катя, не убрав, однако, своей руки.
Глава 24
г. Ленинград.
Максимов и Пузановский шли длинным подвальным коридором, в конце которого располагался морг. «Вот и наша жизнь как этот коридор… В конце неизменно морг, — думал Максимов, когда они вышагивали по холодной и пустынной кишке. — И никто из живущих не в силах этого изменить. Главное, наверно, пройти его так, чтобы в итоге не было стыдно в глаза людям посмотреть».
Они шли по залитому безжизненным светом неоновых ламп коридору, а звук шагов отражался гулким эхом.
— Да, веселенькое место, ничего не скажешь, — нарушил молчание Пузановский.
— По-моему, здесь даже воздух пропитан смертью, — угрюмо произнес Максимов.
— Да, этим запахом одежда теперь насквозь пропитается.
— Складывается ощущение, что этот коридор спроектировали намеренно, чтобы человек, пока идет до места назначения, проникся смертью, почувствовал ее мерзкий запах и ледяные объятия.
— Именно так, — согласился Пузановский.
Максимов и Пузановский подошли к моргу. Двери перед ними автоматически раздвинулись, приглашая внутрь. Коля остановился перед входом, посмотрел на створки и иронично заметил:
— Они бы еще здесь табличку повесили: «Добро пожаловать».
Максимов взглянул на Пузановского. В руке у того был туго набитый портфель.
— Коль, а ты чего это в морг с портфелем заявился? Думаешь, он тебе здесь понадобится?
— Да после морга поеду Гришке помогать на очистные. Сколько мы там проторчим, неизвестно, боюсь, в столовку на обед не успею.
— А, так это у тебя харчи, — догадался следователь.
— Они самые, — с трепетом произнес Коля.
Как только Максимов и Пузановский вошли внутрь, им по ноздрям резанул сильный запах формалина. Комната для посетителей представляла собой небольшое помещение, облицованное белой кафельной плиткой, в центре располагалась окрашенная в зеленый цвет дверь с табличкой «Служебный вход». Возле нее стояли носилки на колесиках, на которых лежал ворох какого-то тряпья. В углу виднелся письменный стол, а у стены напротив — длинная скамья, на которой сидел человек, уткнувшись в книгу. «Нашел место! Ему что здесь, читальный зал?» — взглянув на человека с книгой, автоматически отметил Максимов. Напротив за письменным столом сидел санитар в грязно-белом халате и что-то быстро писал. Он был тощий и длинный, со впалыми щеками, а кожа его лица приобрела болезненно-желтый цвет. Бегло взглянув на Колин портфель, санитар произнес:
— Одежду складывайте на каталку возле двери. Только фамилию напишите. Переодевание у нас платное.
— Да не нужно нас переодевать, — ответил Пузановский санитару.
Тот поднял глаза на вошедших и, часто моргая, произнес:
— Вы что здесь, шутить изволите?
— Да это вы шутить изволите, — в тон ему ответил за Пузановского Максимов. — А мы из милиции. — Следователь достал из кармана удостоверение и сунул его под нос санитару.
— Ой, а я думал, вы кому одежду принесли, — сконфуженно ответил мужик. — Вы по какому вопросу, товарищи?
— Вам вчера доставили труп неопознанный.
— А, ну так это вам туда, — махнув в сторону зеленой двери, произнес санитар и тут же вернулся к прерванному занятию.
— Одну минуточку, товарищи, — подал голос человек, читавший книгу.
Максимов и Пузановский обернулись. Перед ними стоял мужчина весьма странного вида. Он был совершенно лыс, носил смешную бородку клинышком и тонкие длинные усы. Его коричневые вельветовые штаны были непомерно широки, а внизу, у самой земли, обвешаны какими-то значками. Несмотря на жару, человек был одет в клетчатую рубашку с длинными рукавами, к тому же застегнутую на все пуговицы. Причем на запястье Максимов заметил татуировку. «Ах вот для чего он в такую жару носит рубашку с длинным рукавом. У него, похоже, все тело в наколках», — догадался Максимов.
— Что вы хотели? — спросил он вслух.
— Товарищи, я Лева из салона, — со значимостью произнес странный человек.
— Из какого еще салона? — не понял Пузановский.
— Татуировки. Елена Ивановна меня просила проконсультировать, — гордо вскинув голову, пояснил он.
— А, Лена Новикова, — догадался Максимов. — Вот вы нам как раз и нужны.
— Лучше бы я вам не был нужен, — пробормотал себе под нос странный человек и тут же весело добавил: — А вот проконсультировать — это я за милую душу.
