— Ну-ка, поднимайте свою посуду! — тоном большого начальника, не терпящего возражений, заявила она. Строители дружно похватали кружки и тарелки, а уборщица принялась возить по столу грязно-серой тряпкой. Наткнувшись на газетку с сушеной воблой, она взглянула на строителей и рявкнула:
— Сколько раз вам говорить, чтоб со своим здесь не видела?! В следующий раз к чертовой бабушке вас погоню отседа! Вы меня поняли? — грозно глядя на них, произнесла она.
— Теть Зоя, да это мы ж здесь взяли, — попытался схитрить один из них, из кармана которого торчала бутылка. Другие сразу стали толкать его локтями.
— Чего?! — грозно посмотрев на строителя, произнесла уборщица. — Я тебя прям щас отседа выпровожу! Здесь у него! У нас такой воблы уж неделю как нету!
— Теть Зой, да вы не сердитесь на него, дурака, он у нас новенький, — стал заступаться за товарища сосед.
— Новенький! Смотрите у меня! — снисходительно произнесла уборщица. — А то у меня разговор короткий, — произнесла она и направилась к другому столу.
Коля в очередной раз окинул взглядом пивбар в ожидании товарища.
— А ты, «малыш», че грустишь сегодня, где твой второй-то? — обратилась к Пузановскому внезапно появившаяся возле его стола уборщица.
— Да вот, жду, должен сейчас подойти, — произнес Коля.
— А, ну, давай, давай. Там Клавка сказала, чтоб ты, как заказывать будешь, ее кликнул.
— Хорошо, теть Зой, обязательно.
Уборщица в пивбаре была важным и знаменитым человеком. Ее здесь любили и побаивались. Она была в курсе всего происходящего в этих стенах и знала всех более-менее постоянных посетителей. В своем темно-синем застиранном халате и с тряпкой в руке тетка была настоящим символом «Жигулей». Появляясь возле стола всегда внезапно, она тут же принималась елозить тряпкой, не обращая никакого внимания на наставленные тарелки и кружки. Завидев уборщицу, посетители моментально хватали снедь и отпрыгивали от стола.
— Колян, ты кого-то ждешь? — внезапно раздалось над головой у Пузановского.
Тот от неожиданности резко повернул голову к говорящему, чуть не опрокинув стол. Прямо перед ним стояли, растянув лица в широких улыбках, два Толи Бадикова.
— Еперный… — произнес Пузановский и с изумлением уставился на двух Толь. Он сначала подумал, что от огромного желания испить пива у него уже начались галлюцинации. Пузановский потряс головой. Он вдруг вспомнил, что у Толи есть брат-близнец, Вася Бадиков, который, по рассказам Толи, жил в Свердловске.
Братья Бадиковы были как две капли похожи друг на друга. Оба бывшие спортсмены, борцы, оба работали тренерами и судьями различных соревнований, но один — в Ленинграде, а другой — в Свердловске. Комплекцией оба походили на Пузановского. Роднил этих людей и неуемный аппетит. Каждый из них весил под сто тридцать килограммов, и каждого украшал такой же огромный живот, как у Коли-Карлсона.
— Коль, знакомься, это мой братан Васька, — с улыбкой представил Пузановскому родственника Толя. — Вот, приехал погостить.
— Ну, здорово, братаны! — Пузановский вышел из-за стола. — А я уж думал, галлюцинация меня накрыла. — Он пожал каждому руку и принялся обнимать братьев. Из-за особенностей комплекции выполнить эту процедуру было непросто. Соприкоснувшись животами, они сильно наклонялись друг к другу, и только после этого им удавалось обняться. Народ в пивной был в восторге. Даже строители за соседним столом притихли и оторвались от своего пива. Они принялись наблюдать за встречей трех толстяков. Такое зрелище даже для пивной было достойным внимания. Хотя местных посетителей сложно чем-то удивить, настолько богатая на разнообразные неординарные события была жизнь в этом заведении. Мужичишка в помятой шляпе достал из своего портфеля фотоаппарат «ФЭД» и подошел к друзьям.
— Вы не против, если я вас разочек щелкну? — обратился он к трем толстякам. — Такое нечасто встретишь.
— Валяй, — краснея от удовольствия, произнес Коля-Карлсон.
Друзья приняли позу, а мужичишка встал на колено и принялся фотографировать их с нижней точки, видимо, для того, чтобы еще больше выделить их и без того огромные животы.
— Ну, все, заканчиваем с фотосессией. — Коля посмотрел в сторону прилавка, за которым продавщица в голубой пилотке разливала из краника пиво по кружкам. — Пора бы уже и горло промочить, — обратился он к братьям.
— Да уж, и на «зубок закинуть» чего-нибудь не помешает, — согласился с ним Толя Бадиков.
Коля и братья Бадиковы направились в сторону прилавка, стараясь как можно меньше задевать животами стоящие возле прохода столы.
Завидев подходящую к прилавку троицу, продавщица, разливающая пиво, крикнула кому-то в сторону подсобки:
— Клавка, иди, твои «малыши» пришли и еще третьего с собой привели.
Из подсобки появилась другая продавщица в белом фартуке, надетом поверх голубого халата. На голове у нее красовалась такая же голубая пилотка с вышитой надписью «Жигули», прижатая заколкой к волосам.
— А, «малыши» пожаловали! — воскликнула она. — Ну, проходите сюда, в стороночку, — пригласила их Клавка к прилавку в сторону от общей очереди. Толстяки подошли и встали возле него полукругом, полностью заслонив его собой.
— Коль, ну, что сегодня заказывать будете?
Тот почесал с обеих сторон огромный живот.
— Да, наверно, как обычно: пельмешков для разминки да жареных сарделечек, ну и пивка. — Коля вопросительно посмотрел на спутников. Те в ответ одобрительно закивали.
— Сколько? — спросила Клава.
Пузановский вновь оглянулся на своих спутников. Толя почесал затылок и произнес:
— Коль, я думаю, местных пельмешков для разминки можно и по три порции на брата заказать, а там посмотрим.
— Точно! — одобрительно произнес Коля. — Давай, Клав, нам по три порции пельмешек организуй! — Пузановский от предвкушения потер руки.
— Хорошо, — ответила Клава. — Так я вам тогда их в кастрюльке и вынесу, а то что там по тарелкам размазывать.
— Нет, Клав, — подал голос молчавший Вася, — если в кастрюльке, тогда давай десять порций уже для ровного счета. А то что там девять, ни туда ни сюда. И соусом еще полить не забудь, — добавил он, — а можно еще сверху зелени какой покидать.
— Точно, Клав, давай десять нам, — согласился с Васей Коля. — Пельмешки у нас никогда не остаются.
— Как скажете, — согласилась Клава, — десять так десять. А еще что будете?
— Ну и тяжелую артиллерию, как обычно.
— Сардельки, что ль? Сколько?
— Думаю, двумя с половиной кило обойдемся? — вопросительно посмотрев на друзей, предположил Толя Бадиков. — Чтоб уже не морочиться!
— Да давай нам три кило уже, — ответил за всех Коля. — По кило на брата. Только ты, Клав, скажи там, чтобы сарделечки-то нам хорошенько обжарили.
