Глава 34
г. Елань, Свердловская область.
Воинская часть внутренних войск располагалась сразу за городской чертой и была окружена высоким кирпичным забором. Пузановский подошел к небольшой пристройке, располагавшейся возле окрашенных в зеленый цвет с красной звездой посередине ворот. На этой пристройке перед входом красовалась табличка с надписью «Контрольно-пропускной пункт». Толкнув дверь КПП, Пузановский вошел внутрь. Остановившись возле большого окна с надписью «Дежурный», Николай обратился к сидевшему за стеклом молодому лейтенанту с красной повязкой на рукаве:
— Здравствуйте. Могу я видеть майора Хомутова?
Дежурный удивленно посмотрел на пришедшего.
— Майора Хомутова? У нас нет такого. — Немного подумав, он произнес: — Может, вам нужен капитан Хомутов?
— Возможно, он и капитан, — согласился Пузановский.
Дежурный внимательно посмотрел на посетителя.
— Пожалуйста, предъявите документы и назовите цель визита, — произнес дежурный.
Пузановский достал из кармана удостоверение и, развернув его перед окном, произнес:
— Я из милиции, из Ленинграда, Пузановский — моя фамилия.
Дежурный посмотрел Колино удостоверение и тщательно переписал его данные в журнал.
— Сейчас узнаю.
Он поднял трубку стоящего перед ним телефона и, набрав две цифры, произнес:
— Капитана Хомутова на КПП ожидают, — произнес он, выслушав ответ, положил трубку и, взглянув на Пузановского, сказал: — Вы пройдите пока в гостевую. — Он указал на дверь напротив, на которой висела табличка «Гостевая». — Товарищ капитан сейчас подойдет.
«Гостевой» оказалась небольшая комната с квадратным столом посередине, возле которого стояли стулья. Пузановский вошел и стал рассматривать развешенные по стенам стенды с фотографиями, повествующими о жизни войсковой части. Осмотрев все, Николай подошел к столу и аккуратно присел на один из стульев, показавшийся ему наиболее прочным. Достав из своего портфеля книжку с затертой обложкой, Коля открыл ее и начал читать, настроившись на длительное ожидание. Но томиться пришлось совсем не долго. Буквально через десять минут в комнате появился тот самый офицер, встретить которого Коле привелось когда-то на соревнованиях в Ленинграде. Это был симпатичный молодой человек спортивного вида. Войдя, Хомутов остановился и удивленно посмотрел на Колю.
— Это вы меня спрашивали? — потом, наморщив лоб, словно вспоминая что-то, произнес: — Если я не ошибаюсь… мы виделись с вами… на соревнованиях в Ленинграде? Вы фотограф? — утвердительно произнес офицер.
Николай засунул свою книжку обратно в портфель.
— Не ошибаетесь, — улыбнувшись, произнес он. — С такими габаритами меня трудно перепутать.
— А мне сказали, что вы из милиции, — удивился Хомутов.
— Так и есть, — подтвердил Николай, — я работаю в милиции в Ленинграде, зовут меня Николай Пузановский.
Коля встал и протянул Хомутову руку. Тот охотно ее пожал. Николаю сразу понравился этот офицер. Он производил впечатление честного и открытого человека.
— Юрий, мне требуется ваша помощь, — продолжил Николай. — Я приехал сюда в надежде, что вы сможете помочь разъяснить один интересующий меня вопрос.
— Если это в моих силах, то пожалуйста, — с готовностью согласился офицер.
— Если не возражаете, давайте присядем.
Они сели за стол друг напротив друга.
— У меня не совсем обычный вопрос к вам. Он касается татуировки, которая у вас на плече.
— Татуировки? — удивленно произнес Юрий.
— Да. Я обратил на нее внимание, когда фотографировал там, на соревнованиях. Извините, если этот вопрос покажется вам некорректным.
— Да нет, все нормально, пожалуйста, слушаю вас.
— Не могли бы вы рассказать мне, где, когда, при каких обстоятельствах сделали эту наколку? И самое главное, кто еще мог иметь такую же?
— Да здесь нет ничего особенного, — стушевался Хомутов. — Это было так, ребячество. И к тому же достаточно давно. Я тогда только получил лейтенантские погоны, и меня направили для поступления в военную академию ГРУ
[7].
Услышав это, Пузановский внутренне напрягся.
— Там был месячный подготовительный курс, а потом планировались вступительные экзамены, — продолжил свой рассказ Хомутов. — Но, к сожалению, сдавать их в академии мне так и не пришлось. После прохождения месячного подготовительного курса я был вынужден срочно по семейным обстоятельствам покинуть академию, не дожидаясь экзаменов.
— Так… Ну а что же с татуировкой?
— Ну вот, во время учебы мы с ребятами из нашего взвода и сделали эти татуировки. Понимаете, для нас тогда служба в разведке казалась романтикой и была мечтой. Вот мы и придумали такой символ. Конечно, сейчас это кажется таким наивным…
— Прям все вместе, всем взводом и сделали? — допытывался Пузановский.
— Да, конечно. Я тогда увлекался наколками, сам всем и сделал. А вот мне сделал один из курсантов из соседней роты, из наших никто не умел. Кстати, поэтому моя татуировка немного отличается от тех, которые я делал ребятам.
— Юр, а если я вам сейчас покажу фотографию, сможете вы сказать, ваша ли это работа?
— Думаю, да, — уверенно произнес Хомутов.
Николай полез в портфель и, порывшись, извлек из него фотографию, на которой крупным планом была запечатлена наколка на плече убитого. Он передал ее Хомутову. Юрий взял снимок и стал внимательно рассматривать.
— Да, очень похоже. Думаю, это моя работа. По крайней мере, символ здесь именно тот, который мы с ребятами когда-то придумали и я нарисовал.
Юрий вернул фотографию Пузановскому и озабоченно произнес:
— Простите, могу я поинтересоваться, почему вас интересует этот вопрос?
Пузановский убрал карточку в портфель и без обиняков произнес:
— В Неве обнаружен труп мужчины, на плече именно такая татуировка. Пытаемся опознать.
Услышав это, Юрий побледнел.
— Я вам сейчас покажу фотографии трупа, может, вы сможете опознать кого-то из своих бывших сокурсников. Но сразу предупрежу, — Пузановский, порывшись в своем портфеле, извлек из него несколько фотографий, — труп пробыл в воде какое-то время, поэтому опознать будет весьма непросто.
Николай протянул Хомутову несколько снимков. Юрий взял их и начал внимательно рассматривать. На этих фотографиях был запечатлен с разных ракурсов труп из Невы. Просмотрев несколько раз все карточки, Хомутов сложил их в стопку и отодвинул в центр стола.
— Вы знаете, — Юрий потер пальцами виски, — прошло уже столько времени… к тому же знакомы были мы всего лишь месяц… да и труп в таком состоянии… так что я вполне могу ошибаться.
