Девушка поцеловала Бориса в грудь.
— Эту ночь и это купанье под луной я запомню на всю жизнь, — словно про себя, тихо произнесла Катя. — На всю жизнь, — еще раз повторила она.
— Кать, ты знаешь, я очень люблю ночь. Мне кажется, что в это время со мной никогда ничего не случится, — задумчиво произнес Борис.
Катя нежно прикоснулась губами к его груди.
— Совсем скоро рассвет. Видишь, вот там уже начинает розоветь небо. — Борис нежно поцеловал голову Кати, а она, обхватив за шею, прижалась к нему.
— Борь, я теперь тебя никому не отдам. Я так решила сегодня, — твердо произнесла девушка.
— Я знаю, — Борис нежно провел рукой по волосам девушки.
Глава 42
г. Ленинград, ОВД.
Часы на стене в кабинете подполковника Кривицкого размеренно отсчитывали секунды, разнося монотонное «тик-так». Максимов сидел напротив начальника и гадал, какая же реакция его ожидает. Следователь закончил свой доклад по делу, которое последние дни занимало все мысли Максимова. Теперь он гадал, что же скажет подполковник. Кривицкий с красным обветренным лицом сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, будто не замечая Максимова. Потов вдруг перевел взгляд на следователя и произнес:
— Ну почему у тебя вечно все не как у людей?!
Он с возмущением глядел на следователя, глаза его были испещрены красными усталостными прожилками.
— Все остальные следователи спокойно работают, а у него — на тебе, бац, — Кривицкий при этом громко хлопнул рукой о стол, — ГРУ! Ну что ты за человек такой, Максимов?!
— Следователь, у которого самые высокие показатели раскрываемости преступлений, — взглянув Кривицкому прямо в глаза, спокойно ответил Максимов.
— В том-то и дело, что не как у всех, — уже спокойней проворчал тот. — Что мне теперь прикажешь с этим делать? Ты хоть понимаешь, что, если окажешься неправ, мне шею намылят так, — Кривицкий с силой ударил ребром ладони себе по подбородку, — что мама не горюй!
— А с другой стороны, Пал Егорыч, если нам удастся распутать это дело, нашему начальству ничего не останется, кроме как вам еще одну звездочку на погоны добавить, — Максимов нарочно затронул эту тему, прекрасно зная, что это любимая мозоль начальника. — Сколько можно вам уже в подполковниках-то ходить?
— Ну, это, конечно, хорошее дело. — Кривицкий украдкой бросил взгляд на свой погон, а его лицо засветилось от предвкушения. Максимовым этот жест не остался незамеченным, и он мысленно ухмыльнулся. Подполковник пододвинул к себе графин с водой, налил в стакан и залпом выпил. — Все равно не нравится мне эта твоя история с татуировкой, — вернулся к прежней теме он. — Вот ты говоришь, что такая татуировка была только у девятерых. А не подумал, что кто-то мог увидеть у них наколку и сделать себе такую же?
— Это маловероятно, Пал Егорыч. Тот рисунок достаточно сложный и со множеством деталей. Так что повторить и воспроизвести подобный по памяти — дело почти нереальное.
— Но твой Коля-Карлсон смог же?
— Ну, во-первых, Коля-Карлсон только запомнил рисунок, и совсем не факт, что смог бы воспроизвести его хотя бы на бумаге, а во-вторых, Пал Егорыч, вы же знаете, какая у него память. Можно сказать, уникальная, фотографическая! Вы еще кого-нибудь встречали с такой памятью? — Максимов обратился к подполковнику. — Лично я — нет.
— Но все же совсем исключить такой вариант нельзя, — не сдавался Кривицкий.
— Согласен, — произнес следователь.
— Но, с другой стороны, — Кривицкий, видно, вспомнил, как хорошо бы смотрелись полковничьи звездочки на его погонах, — кто тебе мешает провести оперативную проверку? Ведь если этот Павел Назаренко служил в Подгоржье, наверняка он и жил там же, — начал рассуждать подполковник. — Почему бы тебе, Максимов, не проявить оперативную смекалку и не послать туда одного из своих архаровцев? Пусть обратится к нашим местным коллегам, аккуратно, не поднимая лишнего шума, выяснит его адрес и под каким-нибудь предлогом заявится. Может такое случиться, что этот Павел Назаренко сидит у себя дома и чай с плюшками попивает, ничего не подозревая о том, что ты здесь нафантазировал.
— Так я и хочу получить у вас на это разрешение, — произнес Максимов.
— Никакого ты у меня разрешения не получишь, — ударив кулаком по столу, произнес Кривицкий. — Все, что ты будешь делать, — личная инициатива и только под твою личную ответственность! И на твой страх и риск! Ты меня понял, Максимов?
— Да понял, понял, Пал Егорыч, — опустив голову, произнес следователь.
— Ну а если понял, тогда иди и выполняй! — рявкнул Кривицкий. — И помни, Максимов: если что, я с тебя три шкуры спущу!
— Понял я, Пал Егорыч. Разрешите идти?
— Иди уже.
Максимов вышел из кабинета начальника отдела и с понурой головой отправился к себе.
Открыв дверь, следователь обнаружил Колю и Мишку, склонившихся над атласом Советского Союза. В зубах у Мишки торчала зубочистка, а Коля, как только увидел появившегося Максимова, спешно засунул в рот недоеденный пирожок, который держал в руках.
— О, что я вижу?! — иронично прокомментировал увиденное следователь. — Совершенно нетипичное занятие для моих орлов! Заполняем пробелы в знаниях по географии нашей Родины? На школьных уроках, поди, лоботрясничали?
— Семен Евгеньевич, ты что такой злой? — с набитым ртом спросил Коля следователя. — Что, Кривицкий опять настроение испортил?
— Коля, — еле сдерживаясь от гнева, произнес Максимов, — жуй-ка ты лучше… свой пирожок.
— Семен Евгеньевич, мы тут с Колей ищем Полесье в Карелии, — произнес Мишка.
— Вот нет в Карелии населенного пункта с таким названием, — все еще чавкая, произнес Пузановский. — Нет, хоть ты тресни. — Коля хлопнул рукой по лежащему на столе атласу.
— Какое еще Полесье? — не понял следователь.
— В списке Хомутова один из тех девятерых, капитан Борис Осадчий, он служит в Карелии, поселок называется Полесье. Мы такой в Карелии по атласу не нашли, — пояснил Коля. — А Карелия же как раз граничит с нашей Ленинградской областью.
— Плохо, что не нашли, — констатировал следователь.
Максимов склонился над атласом. Он просмотрел полный список всех населенных пунктов Карелии, но тоже не смог отыскать там даже крохотного местечка с названием Полесье.
— Мог Хомутов ошибиться в названии?
— Не знаю, — пожав плечами, неуверенно произнес Пузановский.
Следователь прошел к своему столу и сел на стул. В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появился Гришка.
— А, проходи, — пригласил в кабинет оперативника Максимов.
Гришка вошел, сел на свой любимый стул и сразу же начал раскачиваться.
