— Но в той группе в тайге, кроме этого, как ты говоришь, лучшего из лучших, есть еще опытнейшие сотрудники ГРУ.
— Могу предположить, что он переиграет их. К сожалению, это вполне логично, — констатировал Коршунов.
— Нужно тогда попытаться хоть что-то сделать. — Рогов встал из-за стола. — У нас же есть фотография этого лжекапитана Осадчего в его личном деле. Фотография, которую они, кстати, сами туда и вклеили. Нужно разослать ее на все пограничные пункты. Он же попытается пересечь границу после выполнения задания. Если, конечно, он его выполнит, в чем я, кстати, очень сомневаюсь.
— Думаю, особого смысла в этом нет, но для самоуспокоения можешь разослать его фотографию. Пойми ты, Валентин Григорьевич, мы имеем дело с профессионалами. И если они решили такие сложные задачи, то, уж поверь, точно найдут способ незаметно переправить человека за границу. Не будут они рисковать и отправлять его с поддельными документами. Ну а если он не выполнит своего задания, то уж тем более разыскивать его уже не будет смысла.
— Это почему?
— Потому что только его собственная смерть может помешать ему справиться с заданием.
— Пал Николаич, ну ты наших противников прямо идеализируешь.
— Ни в коем случае! Но нужно уметь признавать поражение, чтобы в следующий раз не совершать подобных ошибок. А что они обыграли нас на данном этапе — это факт. Но вот совсем не факт, что они выйдут победителями из всей партии.
— Ты имеешь в виду, что мы возьмем крота?
— Валентин Григорьевич! Да никого мы уже не возьмем! Я могу тебе со стопроцентной уверенностью сказать, что крота уже нет в живых. Ты можешь сейчас проверить, кто из сотрудников штаба пропал, погиб или умер за последние дни после пятого августа. Наверняка это и будет крот.
— Пал Николаевич, не все так просто, как ты говоришь, — снисходительно улыбнулся Рогов. — Если бы кто-то из сотрудников штаба, как ты говоришь, пропал, погиб или умер, мне бы сразу об этом доложили. Но могу тебе сказать, в последнее время, да и не в последнее тоже, таких докладов у меня не было.
— Значит, не доложили тебе или еще не выяснили, — не сдавался Коршунов.
— А я думаю, Пал Николаевич, вычислить крота достаточно просто. Организацией и подготовкой операции «Северное сияние» занималась небольшая группа. — Рогов достал из сейфа тонкую папку, открыл ее, полистал и вынул оттуда листок. — Вот, всего восемь человек, ну и мы со Смолиным. Причем только мы знали все детали этой операции, а все остальные — лишь в рамках компетенции.
— Валентин Григорьевич, ты имей в виду, что даже в самой секретной организации работают люди, а не машины. Тем более в штабе, где все давным-давно друг с другом общаются, дружат, ходят на обед, перекур и так далее. Всегда может получиться так, что кто-то кому-то в дружеской беседе ненароком что-то сболтнул. А этот «кто-то» может оказаться совсем не тем, кем его знают сослуживцы. А это «что-то» — деталью секретной операции. И на этот разговор его могли вывести намеренно. А он никогда и не догадается об этом.
— Пал Николаич, ну, ты все усложняешь. Ты, наверно, и собственной тени не доверяешь.
— Ну, что ж, тебе виднее, — Коршунов пожал плечами. — Валентин Григорьевич, могу тебя попросить показать мне фотографию этого лжекапитана Осадчего? Будем устанавливать его личность.
Рогов снял трубку телефона.
— Майора Калитина ко мне с личными делами «Северное сияние».
Через несколько минут в кабинет вошел капитан с папками в руках.
— Разрешите, товарищ генерал?
— Я вызывал Калитина! Почему не явился майор Калитин?
— Майор Калитин в данный момент находится в госпитале, — четко отрапортовал капитан. — Я выполняю его обязанности. Вот личные дела по операции «Северное сияние».
Он подошел к столу и положил папки, которые держал в руках.
— Разрешите идти? — произнес капитан.
— Идите.
Дождавшись, когда капитан вышел, Коршунов произнес:
— Насколько я понимаю, майор Калитин — это тот человек, который имел доступ к личным делам группы?
— Правильно понимаешь, — проворчал Рогов, перебирая принесенные майором папки. Выбрав одну из них с надписью на титульной странице «Капитан Осадчий Б. А.», он раскрыл ее и, быстро перелистав страницы, захлопнул. Лицо Рогова в один момент налилось кровью и стало красным, как переспелый арбуз, а на лбу выступили капельки пота.
Полковник Коршунов, внимательно наблюдавший со своего места за Роговым, произнес:
— Что-то не так с фотографией, Валентин Григорьевич?
Рогов бросил на Коршунова полный злобы и отчаяния взгляд и вместо ответа снял трубку телефона, прорычав в нее:
— Начальника контрразведки! Быстро! — Рогов швырнул трубку на рычаги так, что она отлетела от аппарата в сторону, и откинулся на спинку кресла. Повисло тягостное молчание. Через пару минут дверь открылась, и в кабинет, запыхавшись, вошел седой полковник.
— По вашему приказанию прибыл, товарищ…
— Немедленно, — не дав договорить полковнику, произнес генерал, — живого или мертвого майора Калитина, — зловеще, четко проговаривая каждое слово, приказал генерал. — Ты меня понял, полковник? Немедленно из госпиталя, откуда угодно, но майор Калитин должен быть здесь, стоять передо мной, в этом кабинете! Ты меня понял? — заорал Рогов. — Выполняй!
Полковник выбежал из кабинета.
— Не хочу тебя расстраивать, Валентин Григорьевич, — спокойно произнес Коршунов, когда полковник покинул кабинет, — но, думаю, майора Калитина ты уже не застанешь. В живых не застанешь. Как я понял, фотография из личного дела капитана Осадчего пропала. Но, честно говоря, я и не надеялся, что она до сих пор там хранится. — Коршунов встал, взял в руку свою папку и вышел из-за стола. — Разреши откланяться, Валентин Григорьевич, для меня здесь уже все ясно. — Полковник подошел к двери. — Делом этим, как ты понимаешь, теперь уже будет заниматься наше ведомство, то есть кагэбэ. Майора Миненкова я подошлю к тебе завтра часикам к девяти.
В этот момент на столе Рогова зазвонил телефон. Генерал скривил рот, взял трубку и раздраженно произнес:
— Я же просил ни с кем не соединять.
В трубке раздался голос адъютанта:
— Товарищ генерал, для вас поступило срочное донесение относительно майора Калитина.
— Зайди, — с недовольным видом произнес Рогов.
В кабинет вошел адъютант с папкой в руке.
— Читай вслух, — приказал адъютанту генерал.
Тот раскрыл папку и принялся читать:
— Донесение. Седьмого августа сего года майор Калитин был доставлен в госпиталь Бурденко для прохождения курса лечения. В тот же день после уточнения диагноза лечащим врачом было принято решение о переводе майора в госпиталь имени Вишневского. Врачом было составлено соответствующее направление. В этот же день, седьмого августа, из госпиталя Вишневского для транспортировки больного прибыла санитарная машина, на которой и отправили майора Калитина. Однако в госпиталь Вишневского майор так и не поступил. Как выяснилось позже, подобной санитарной машины в госпитале Вишневского никогда и не числилось. Нахождение майора Калитина в данный момент остается неизвестным. Конец сообщения.
