— Капитан Мельник, когда у нас очередной сеанс связи с центром? — посмотрел на меня Кротов.
— Сегодня, в двадцать часов.
— Хорошо, тогда поступим так. Капитан Мельник, готовьте шифрограмму об этом инциденте, и в ближайший сеанс связи отправим ее в штаб. Пусть в Москве решают, что делать. А Хохлова задержать и под арест, — Кротов ударил кулаком по столу, — в подвале пусть сидит.
В этот момент раздался телефонный звонок. Командир взял трубку и произнес:
— Полковник Кротов.
Выслушав ответ, он отключился.
— Хохлов появился. Майор Бумагин, немедленно доставьте сюда этого негодяя!
— Есть! — произнес Бумагин и выбежал из кабинета.
Мы остались на своих местах. Через несколько минут в кабинет командира базы вошел майор Бумагин и с ним — начлаб Хохлов в сопровождении рядового.
— Ждите за дверью! — приказал Кротов последнему.
— Что-то случилось? Бумагин сказал, что вы меня срочно вызываете, — Хохлов нервничал, но старался не показывать вида.
— Майор, что у вас в вещмешке? — проигнорировав его вопрос, строго спросил Кротов.
— В вещмешке? Личные вещи. А что?
— Покажите содержимое вещмешка! — приказал командир.
— Да там ничего такого нет. Только мои вещи. Товарищ полковник, а в чем, собственно, дело?
— Майор, выполняйте приказ! — повторил Кротов.
— Ну, пожалуйста.
Хохлов начал снимать с плеч вещмешок, но потом вдруг отскочил в сторону, к самому окну, и попытался запрыгнуть на подоконник. Но я сидел ближе всех и успел его сбить с ног до того, как он выскочит. Мне на помощь подоспели замполит и Бумагин. Мы повалили его на пол и связали руки.
Бумагин раскрыл вещмешок Хохлова. В нем, кроме разного барахла, находился холстяной мешочек, под завязку чем-то набитый. Бумагин достал его и поставил на стол перед командиром.
— Развязывайте! — приказал Кротов.
Мешок был полон алмазов.
— Ничего себе! — удивленно произнес Кротов. — Откуда это у тебя? — спросил он у Хохлова.
— Я ничего не скажу!
— Ну, не скажешь так не скажешь, — согласился Кротов. — Константин Андреевич, засуньте этот мешок в сейф. Сдадим его вместе с Хохловым.
Бумагин взял мешок и положил его в сейф возле стола командира.
— А этого, — командир носком сапога указал на лежащего на полу Хохлова, — посадить в подвал и сдать под личную ответственность зампотылу
[10]. Пусть глаз с него не спускает. Будем ждать распоряжений Москвы.
— Мельник, ведите его на хоздвор к подвалам, а я позвоню зампотылу, чтобы он встретил вас там.
Я вызвал рядового и вывел Хохлова.
Подвалы у нас расположены на окраине базы, на хоздворе. Мы привели Хохлова на хоздвор, но зампотыла там не обнаружили. Спустились в подвал и стали ждать его там. Но время шло, а он все не появлялся. В какой-то момент мы услышали крики снаружи, а через некоторое время и выстрелы. Я послал бойца выяснить, в чем там дело. Рядовой убежал, а я остался с Хохловым. Снаружи стали слышны не только одиночные выстрелы, но и автоматные очереди. Я уже подумал, что на базу совершено нападение. Привязав руки Хохлова к трубе, я поднялся на поверхность. То, что я там увидел, запомню до конца своих дней.
Как будто я внезапно очутился в преисподней, где сам дьявол закатил чудовищную вечеринку.
Вокруг стояла невообразимая пальба. А те, кто был без оружия, с голыми руками бросались друг на друга. Все вокруг вдруг обезумели! В глазах людей не было страха, лишь ненависть и желание убивать! Да и людьми их в этот момент можно было назвать только условно. Это были сумасшедшие с горящими от ненависти глазами!
До сих пор эта картина стоит перед моим взором.
В следующий момент меня что-то или кто-то сильно ударил по голове, и я потерял сознание. Вероятно, это меня и спасло.
Я не знаю, сколько времени был без сознания, но, когда очнулся, уже была тишина. Поднял голову. Вокруг были трупы. И вдруг увидел, как из подвала выходит майор Хохлов, а с ним — двое рядовых. Они о чем-то разговаривали. Я опустил голову и прислушался.
— Кто-нибудь еще остался в живых? — спросил Хохлов.
— Только майор Бумагин и еще двое офицеров. Но они ранены. Мы отнесли их в караульное помещение, — ответил один из рядовых.
— А вы как здесь оказались? — вновь спросил Хохлов.
— Были караульными на дальнем посту. Слышали стрельбу на базе, но вы же знаете, что по уставу караульным категорически запрещено покидать свой пост при любых обстоятельствах. И мы оставались на месте, пока не пришло время сменяться. Но к нам так никто и не пришел, так что мы решили пойти и выяснить, в чем же дело. Мы обошли всю базу, но живыми обнаружили только этих троих раненых и вас в подвале.
— Идите в караульное помещение и ждите меня там, — распорядился Хохлов. — Я еще раз здесь все обойду, возможно, кого-то и обнаружу в живых. Позже приду к вам.
Караульные удалились, а я решил проследить за Хохловым.
Как я и предполагал, майор отправился прямиком в штаб, в кабинет командира базы. Я спрятался и стал наблюдать за входом. Хохлов пробыл внутри совсем недолго и вышел с автоматом наперевес и вещмешком, в который на ходу засовывал уже знакомый мне мешочек с алмазами. Выйдя из штаба, начлаб направился в сторону караульного помещения.
Страшная догадка посетила меня, но повлиять на ход событий я уже не мог, так как на тот момент у меня с собой не было даже пистолета.
Как я и предполагал, Хохлов, чтобы похоронить историю с алмазами, решил застрелить Бумагина, а заодно и свидетелей.
Майор вошел в караулку, и я услышал выкрики и несколько автоматных очередей. После этого все стихло. Начлаб вышел из караульного помещения, на ходу меняя автоматный рожок.
Сделав свое черное дело, майор пошел в сторону продуктового склада. Я незаметно проследовал за ним. Войдя на склад, Хохлов стал набивать продуктами вещмешок. И тут я вспомнил, что запасной ключ от складской двери начсклада
[11] всегда хранил в тумбочке перед входом. Пока майор был занят, я взял этот ключ и запер входную дверь. Она металлическая, огнеупорная, а окна под самым потолком и очень малы. Таким образом, майор оказался в ловушке. Там он и сидел все это время до сегодняшнего дня.
Я проверил радиостанцию, но она была разбита. Вероятно, Хохлов, когда забирал алмазы, на всякий случай решил вывести из строя и рацию.
А сегодня я обнаружил, что часть крыши у склада разобрана, а Хохлов исчез. Больше я его не видел.
