Он сидел за вторым столом. Прежде чем подходить, я хотел рассмотреть его получше; впрочем, одного взгляда оказалось более чем достаточно. Некоторые мужчины после отсидки, пусть и непродолжительной, падают духом, но только не этот. Парень был размером с орешек, но крепкий орешек. Белокожий и светловолосый, очень элегантный. Серый костюм в полоску явно обошелся ему или кому-то еще по меньшей мере в две сотни.
Встав со стула, парень представился и пожал мне руку. Ему было бы куда проще, будь у него отдельный кабинет. Соседка наверняка не знала, что заперта в одной клетке с бывшим заключенным. Я сказал, что меня зовут Арчи Гудвин, и протянул визитную карточку. Внимательно рассмотрев визитку, он сунул ее в карман и широко улыбнулся:
— Боже мой! Как же это я вас сразу не узнал?! Я ведь видел ваше фото в газетах.
Моя фотография не появлялась в газетах вот уже четырнадцать месяцев, а он в это время мотал срок, но я решил не заострять внимания.
— Годы никого не красят, — объяснил я. — Вы можете уделить мне несколько минут? Ниро Вулфу поручили небольшую работенку, связанную с человеком по имени Моррис Элтхауз, и он надеется получить от вас кое-какую информацию.
Оделл даже глазом не моргнул. И не пал духом. А просто сказал:
— Это тот парень, которого убили?
— Все верно. Полиция наверняка уже приходила по вашу душу. Рутина. Но мы в частном порядке занимаемся другим делом, опосредованно связанным с вашим.
— Если вы думаете, что сюда приходила полиция, то нет. Не приходила. Кстати, почему бы нам не присесть? — Он вернулся за свой письменный стол, а я сел на стул с другой стороны. — А что за другое дело?
— Оно немножко запутанное. Касается расследования, которое он проводил, когда его убили. И вы можете что-то об этом знать, если встречались с ним в тот период. Скажем, в ноябре, в конце ноября. Так вы встречались?
— Нет, в последний раз я видел его два года назад. В зале суда. Когда люди, которых я считал своими друзьями, сделали из меня козла отпущения. И с какой стати полиции ко мне приходить?
— Ну, когда они занимаются делом об убийстве, то пытаются расколоть буквально всех. Хотя ваша фраза насчет козла отпущения крайне любопытна. Может иметь отношение к тому, что мы хотим узнать. Короче, мог ли Элтхауз фальсифицировать свои материалы? Он, случайно, не входил в число друзей, сделавших из вас козла отпущения?
— Господи, ну конечно же нет! Он не был моим другом. Мы встречались всего дважды. Когда он писал свой материал или готовил его. Он искал более крупную рыбу. Я был всего лишь ловким риелтором, работавшим на агентство недвижимости Брунера.
— Агентство недвижимости Брунера? — Я наморщил лоб. — Что-то не припомню эту фамилию в вашем деле? Хотя я, конечно, плохо знаком с вашим делом. Значит, это ваши друзья из агентства недвижимости Брунера сделали из вас козла отпущения?
— Вы определенно не знакомы с моим досье, — улыбнулся Оделл. — Это были кое-какие левые дела, в которых я участвовал. И все выплыло на суде. Люди из фирмы Брунера повели себя мило. Очень мило. Вице-президент даже устроил мне встречу с самой миссис Брунер. Вот тогда-то я и увидел Элтхауза во второй раз. В кабинете у нее дома. Она тоже была со мной очень мила. Поверила всему, что я сказал ей. И даже оплатила мне адвоката. Частично. Видите ли, она поняла, что я был замешан в левой сделке. Но я объяснил, что не знал, в какую авантюру ввязался, а ей не понравилось, что человека, работавшего на ее фирму, впутали в грязные делишки. Я называю это милым.
— Я тоже. Странно только, что вы не вернулись в фирму Брунера, когда вас… когда вы смогли.
— Они не захотели взять меня обратно.
— А вот это уже не слишком мило, да?
— Ну это их философия. Ведь как-никак я был осужден. Президент их компании — весьма несговорчивый мужик. Я, конечно, мог пойти к миссис Брунер, однако у меня еще осталась какая-никакая гордость, к тому же я узнал, что у Дрисколла открылась вакансия. — Оделл снова улыбнулся. — Впрочем, я не считаю, что оказался у разбитого корыта. Отнюдь. В этом бизнесе полно возможностей, а я еще молодой. — Он открыл ящик письменного стола. — Вы дали мне визитку. А вот вам моя.
Он вручил мне не одну визитку, а примерно десяток и снабдил информацией об агентстве Дрисколла. У агентства было девять офисов в трех районах Нью-Йорка, оно имело в своем распоряжении более ста зданий и предоставляло лучшее обслуживание в агломерации. У меня возникло стойкое ощущение, что Дрисколл тоже был очень милым. Я получил слишком много ненужной информации, чтобы продолжать слушать чисто из вежливости. Поэтому я поблагодарил Оделла и по дороге к двери взял на себя смелость переглянуться с красивой молодой леди. Она ответила мне улыбкой. Определенно, очень милое место.
Я шагал по освещенной холодным зимним солнцем Гранд-Конкорс, понемножку остывая — там, в офисе, мне не предложили снять пальто — и одновременно прокручивая в голове перечень странных совпадений.
1. Миссис Брунер рассылала экземпляры той книги.
2. Моррис Элтхауз собирал материалы статьи о ФБР.
3. Агенты ФБР убили Элтхауза или, по крайней мере, были в его квартире в момент убийства.
4. Элтхауз встречался с миссис Брунер. Был у нее в доме.
5. Человек, работавший на фирму миссис Брунер, получил срок (из него сделали козла отпущения?) после выхода статьи за подписью Элтхауза.
Это не было простым совпадением. Скорее, причиной и следствием, приведшими к чертовски запутанной ситуации. Я начал сортировать информацию, но нашел столько возможных комбинаций, что окончательно запутался. По моей логике, убийцей могла оказаться даже сама миссис Брунер, а это уже ни в какие ворота не лезло, так как она была нашей клиенткой. В итоге я сделал один-единственный вывод: в этом стоге сена пряталась иголка и нам следовало ее найти. Вулф в очередной раз обвел меня вокруг пальца. Он всего-навсего спросил у Ярмека, насколько безобидными были статьи Элтхауза для «Тик-Тока», и всего-навсего, не сумев придумать ничего более умного, велел мне найти Оделла. И вот поглядите, куда это меня завело.
Даже если бы Вулф находился дома, я не мог ему позвонить и уж тем более не мог позвонить Хьюитту, так как прослушать телефонную линию за городом — для федералов плевое дело. В поместье последнего было с десяток параллельных телефонов, а Вулфа наверняка пасли, поскольку он велел Солу не обращать внимания на слежку. Я помню, как однажды… Впрочем, замнем для ясности.
Однако я отнюдь не собирался возвращаться домой и держать все в себе до возвращения Вулфа. Я нашел телефонную будку, позвонил миссис Брунер и пригласил ее на ланч в «Рустерман» в двенадцать тридцать. Она согласилась. Затем я позвонил в ресторан Феликсу и попросил оставить для меня кабинет с хорошей звукоизоляцией на втором этаже. Феликс обещал все сделать в лучшем виде. Я поймал такси и поехал в «Рустерман».
После смерти Марко Вукчича «Рустерман» несколько утратил былое великолепие. Вулф отказался от шефства над рестораном, хотя раз в месяц и посещал заведение, ну а Феликс, в свою очередь, периодически наведывался в старый особняк из бурого песчаника за советом. Иногда Вулф приглашал меня и Фрица на обед в ресторан, в маленький кабинет наверху, причем на первое нам всегда подавали щавелевый суп. Короче, этот кабинет был мне хорошо знаком. Миссис Брунер опоздала всего на десять минут, которые я с удовольствием скоротал с Феликсом.
