Она заказала двойной сухой мартини с маринованной луковкой. Вот уж никогда бы не подумал. Я ожидал, что она будет пить херес или «Дюбонне», и уж конечно без всякого лука. Когда принесли напитки, она сразу сделала три добрых глотка и, убедившись, что официант закрыл за собой дверь, сказала:
— Я, естественно, ничего не стала спрашивать по телефону. Что-нибудь случилось?
Чтобы поддержать компанию, я тоже заказал себе мартини, но без маринованной луковки. И, сделав глоток, ответил:
— Ничего особенного. Вулф сегодня нарушил сразу два правила. Пропустил утреннее посещение оранжереи и уехал из дому по делам — по вашим делам. Он сейчас на Лог-Айленде. Навещает нужного человека. Возможно, из этого что-нибудь и выйдет, но не стоит радоваться раньше времени. Что до меня, то я съездил в Бронкс повидать человека по имени Фрэнк Оделл. В свое время он работал на вас, на агентство недвижимости Брунера. Ведь так?
— Оделл?
— Да.
— Я не… — нахмурилась миссис Брунер. — Ах да! Тот маленький человечек, который попал в беду. Но разве он не в тюрьме?
— Он уже вышел. Досрочно освободился несколько месяцев назад.
Миссис Брунер продолжала хмуриться:
— Но зачем, ради всего святого, он вам понадобился?
— Это длинная история, миссис Брунер. — Я сделал глоток. — Мистер Вулф решил для начала слегка проверить деятельность ФБР в Нью-Йорке и окрестностях. И среди прочего мы узнали, что некий Моррис Элтхауз собирал материал о ФБР для статьи в журнале. А семь недель назад журналиста убили. В этом деле явно стоило покопаться, и мы навели кое-какие справки о нем. Мы узнали, что пару лет назад он написал статью под названием «Рэкет в недвижимости», после публикации которой человек по имени Фрэнк Оделл был осужден за мошенничество. Мистер Вулф просил меня наведаться к нему. Я его нашел, встретился с ним, выяснил, что он работал на вашу фирму, и решил о нем спросить.
— Но о чем вы хотите спросить?
— У меня всего-навсего пара вопросов. Например, насчет Морриса Элтхауза. Вы были хорошо с ним знакомы?
— Мы вообще незнакомы.
— Если верить Оделлу, он приходил к вам домой, был у вас в кабинете.
— Все верно, приходил, — кивнула миссис Брунер. — Я вспомнила о его визите, когда прочитала об убийстве. — Она воинственно выставила вперед подбородок. — Мистер Гудвин, мне не нравится ваш тон. Вы намекаете на то, что я что-то скрываю?
— Да, миссис Брунер, намекаю. Возможно, вы действительно кое-что скрыли. Но лучше прояснить ситуацию до ланча, а не после него. Вы наняли мистера Вулфа для некой работы, выполнить которую практически невозможно. И самое малое, что вы сейчас можете сделать, — рассказать обо всем, что может иметь хоть какое-то отношение к нашему делу. Тот факт, что вы были знакомы с Моррисом Элтхаузом, по крайней мере встречались с ним, естественно, вызывает вопросы. Вы знали, что он работал над статьей о ФБР? Позвольте мне закончить. Вы знали или хотя бы подозревали, что ФБР замешано в его убийстве? Вы поэтому разослали книги о ФБР? Вы поэтому обратились к мистеру Вулфу? Расслабьтесь. Нам просто нужно знать то, что знаете вы. Вот и все.
Она отреагировала именно так, как нужно. Женщина, способная не моргнув глазом швырнуть чек на сто тысяч, вряд ли привыкла выслушивать подобные умозаключения от наемного работника, но она справилась. Она даже не стала считать до десяти, по крайней мере вслух, а просто глотнула мартини, посмотрела мне прямо в глаза и, поставив бокал, сказала:
— Я и не думала что-то скрывать. Мне просто не пришло в голову приплетать сюда Морриса Элтхауза. Точнее, пришло в голову, когда я вспомнила о нем, но не во время разговора с мистером Вулфом. Все дело в том, что я действительно ничего не знаю. Я услышала об убийстве Элтхауза и вспомнила, что встречалась с ним, однако единственной связью с ФБР было то, что рассказала мне мой секретарь мисс Дакос, — просто женская болтовня. Она и сама-то толком ничего не знала. И это не имело никакого отношения к моей рассылке книги о ФБР. Я разослала после того, как прочла и решила, что все сколько-нибудь важные люди должны ее прочитать. Ну что, я удовлетворила ваше любопытство?
— На все сто. Правда, тут возникает другой вопрос. И не забывайте, что я работаю на вас. Что конкретно сказала вам мисс Дакос?
— Да так, пустая болтовня. Она жила по тому же адресу. Впрочем, она и сейчас там живет. Ее…
— Что значит «по тому же адресу»?
— В одном доме с убитым. Моррисом Элтхаузом. В Гринвич-Виллидже. Ее квартира на втором этаже, прямо под ним. В тот вечер она выходила, а вскоре после…
— В вечер убийства?
— Да. И престаньте меня перебивать. Вскоре после возвращения домой она услышала на лестнице чьи-то шаги, и ей стало любопытно, кто бы это мог быть. Она подошла к окну и, увидев, как трое мужчин выходят из дома и заворачивают за угол, сразу подумала, что это фэбээровцы. По ее словам, они выглядели типично для агентов ФБР. Как я уже говорила, она ничего толком не знала, ну а я не знала о наличии хоть какой-то связи между Моррисом Элтхаузом и ФБР. Вы спрашивали меня, была ли я в курсе того, что он пишет статью о ФБР. Нет, пока вы мне об этом не сообщили. И меня оскорбляет ваше предположение, будто я что-то скрываю. — Миссис Брунер посмотрела на часы. — Уже начало второго, а у меня в половине третьего встреча: заседание комитета, на которое я не могу опаздывать.
Нажав два раза на кнопку на столешнице, я извинился за то, что пригласил даму на ланч и морю ее голодом.
Через пару минут Пьер принес суп из омара, и я велел, не дожидаясь звонка, через десять минут подавать голубей.
Тут возникал один деликатный вопрос. В интересах дела мне следовало сообщить миссис Брунер, что в этом ресторане нас с Вулфом и наших гостей всегда кормят бесплатно, поэтому счет за ланч не будет включен в накладные расходы, но подобное замечание казалось явно неуместным, учитывая, что нам подавали голубей по-московски, шампиньоны по-польски, салат «Беатрис» и суфле «Эрменонвиль». И я решил промолчать. Более того, я не стал возобновлять разговор о мисс Дакос, поскольку предметом общего интереса было в первую очередь ФБР. Итак, миссис Брунер получила 607 благодарственных писем за книгу, в основном состоящих из одной-двух любезных фраз; 184 неодобрительных письма, иногда с весьма крепкими выражениями; 29 анонимных ругательных писем. Я удивился, что последних было всего 29. Ведь в среднем на 10 000 человек приходилось примерно 200 членов Общества Джона Бёрча и подобных ультраправых организаций.
За кофе я вернулся к разговору о мисс Дакос, поскольку успел произвести кое-какие подсчеты. Если Вулф уедет из гостей в четыре часа, то домой вернется около половины шестого, хотя может уехать, скажем, в пять и тогда вернуться в половине седьмого, испытывая острое желание отдохнуть после опасной поездки в темноте среди тысяч коварных машин. Значит, все нужно сделать после обеда. Когда Пьер, подав нам кофе, вышел, я сказал:
— Мистер Вулф, естественно, захочет встретиться с мисс Дакос. Возможно, она, как вы утверждаете, ничего и не знает, но Вулф должен сам в этом убедиться. Вы не могли бы попросить мисс Дакос подъехать сюда сегодня в девять вчера? Не исключено, что кабинет в нашем доме прослушивают.
