— Черт возьми, ведь я предупреждала ее! — в сердцах проговорила Джулия.
— Предупреждали, что мистер Кэтер убьет ее?
— Нет, предупреждала, что от него можно ожидать всего, чего угодно. Вы, надеюсь, знаете, что он собирался жениться на другой женщине?
— Да.
— И конечно, понимаете, что они натворили? Такое случается, лишь когда у кого-то крыша едет. Чертовы придурки, им бы жить да радоваться. Тот, кто оплачивал ее счета — она никогда не говорила мне, как его зовут, — всегда мог прийти к ней в любую минуту, когда ему захотелось бы разнообразия — это раз. У нее было свое гнездышко и был мужчина, который о ней заботился, — это два. Наконец, у вашего Кэтера была женщина, которая ждала его и в любую секунду готова была забесплатно лечь с ним в постель, — это три. Я и говорю: жить бы да радоваться. Нет, она вбила себе в голову, что должна выйти замуж, а он вбил себе в голову, что должен жениться на стюардессе. Это вы тоже знаете?
— Да.
— Будь у Изабель хоть капля мозгов, она бы оставила его в покое. Но ума не хватило им всем. Я предупреждала Изабель, чтобы она с ним порвала, что у него уже котелок не варит и что он способен на все. Она и слушать меня не хотела. И вот, пожалуйста, она на него надавила — и он ее пришил. Когда люди перестают соображать, надо от них бежать. Но он ее убил и теперь пусть расплачивается.
— Вы все это рассказали полиции?
— Еще бы.
— А вдруг он не убивал?
— Чепуха!
Вулф пристально посмотрел на нее. Поскольку он привык видеть на этом месте меня, ему пришлось чуть-чуть изменить наклон головы.
— Вы играете в азартные игры? — спросил он. — Любите заключать пари?
— Дурацкий вопрос. Кто не любит?
— Прекрасно. Сол, сколько вы готовы поставить на то, что Орри Кэтер не убивал Изабель Керр?
— Десять против одного, — ни секунды не колеблясь, произнес Сол, тут же достал из кармана бумажник и извлек из него несколько купюр. — Пожалуйста — сто против десяти.
— Возможно, мисс Джексон пришла без денег. Ты можешь…
— Я всегда при деньгах. — Она полезла в сумочку, которую подобрала и положила на мой стол, после того как закончила петь. — Но кто установит виновность?
— Окружной прокурор, — ответил Сол. — Сто к десяти, что Орри даже не предстанет перед судом. Вы согласны, если деньги останутся у Арчи Гудвина?
— Нет. Пусть они будут у Ниро Вулфа. — Она встала и передала купюру Вулфу. Сол тоже отдал ему свои бумажки. Вулф пересчитал деньги и убрал их в ящик стола. Джулия вернулась к моему креслу, положила сумочку на мой стол и обратилась к Вулфу: — Теперь скажите, почему я только что проиграла свои десять зеленых?
Он помотал головой:
— Это подождет. Я только хотел продемонстрировать вам, что в своих суждениях и поступках мы руководствуемся логическими умозаключениями, а не привязанностями. У вас имеется пристрастность к мистеру Кэтеру?
— Что значит «пристрастность»?
— Предубеждение. Умысел. Личная неприязнь.
— Нет, конечно. Я ко всем отношусь нормально.
— Если он не убивал мисс Керр, вы готовы потерять эти десять долларов?
— Конечно. Пари есть пари.
— Значит, если мисс Керр убил кто-то другой, вы согласны, чтобы наказание понес он, а не мистер Кэтер?
— Разумеется.
— Что ж, прекрасно. Вы были близкими подругами с мисс Керр. За исключением имени мужчины, оплачивающего ее счета, у нее не было от вас тайн. Каким она была человеком? Это вовсе не праздный вопрос, поверьте. Я должен это знать. Что она была за женщина?
— Она была просто душкой. Была чертовски хорошей, пока не втюрилась в этого придурка. А ведь она всегда знала правила игры и соблюдала их. При этом никогда не теряла достоинства. Она влюблялась и дарила любовь, но никогда не сохла по кому-либо. Я и сама предпочла бы быть совсем бессердечной, чем сохнуть по кому-нибудь. В этом и крылась одна из причин нашей близости с ней — мы обе прекрасно знали цену мужчинам и знали, чего от них ждать, пока… пока на горизонте не возник этот бабуин Кэтер.
— Вы с ним знакомы?
— Нет. Никогда его в глаза не видела и не испытываю желания сейчас.
Вулф взглянул на часы:
— Вам нужно вернуться в четверть одиннадцатого?
— Нет, в десять минут одиннадцатого. Я должна еще переодеться.
— Тогда времени совсем мало. Давайте предположим, что у нас имеются доказательства невиновности мистера Кэтера. Тогда кто мог убить мисс Керр? Кого бы вы заподозрили?
— Это элементарно. Лобстера, конечно.
— Кого? Лобстера?
— Извините. Того, кто содержал ее.
— Вы ведь даже не знаете его имени.
— И что из того? Он отстегивал примерно двадцать кусков в год. Может, она его доила? Или он известный мошенник, или щипач? Засек их с Кэтером и пришил ее. Ежу ясно. Прикидываете…
— Что ж, я подумаю над этим. Но давайте пойдем дальше. Отметем Лобстера. Кто тогда? У вас были общие друзья с мисс Керр?
— Да. Вежливости ради можно назвать их и друзьями.
— Допустим, ее убил один из них. Кто именно?
Она произнесла вслух слово, которое должна была произнести про себя, поскольку среди нас присутствовала дама.
— В каком смысле? — осведомился Вулф.
— В том смысле, что я их знаю как облупленных. Без причины никого не убивают, а если и есть причина, то нужно еще иметь характер. Они не годятся.
— Ни один?
— Нет.
— Можете ли вы назвать мистеру Гудвину или мистеру Пензеру хотя бы одного из них, пока вам показывают орхидеи?
— Я не буду смотреть на орхидеи. Мне пора идти.
— Может быть, завтра утром?
— Тогда им придется принести цветы ко мне в постель. Завалят меня орхидеями с ног до головы. Было бы классно. Жаль, что не выйдет. По утрам в постели от меня толку мало.
— Тогда днем. Вы когда-нибудь встречались с доктором Гаммом?
— С Тедди? — Она фыркнула. — Еще бы! Врач он, может, и неплохой, но мужик никудышный. Вбил себе в голову, что может соблазнить Изабель. Это он-то!
— Не вышло?
— Нет, конечно.
— Вы когда-нибудь видели сестру мисс Керр? Миссис Флеминг?
Она кивнула:
— Эту гусыню? Да, тут вы попали в точку. И я не смеюсь. Я честно думаю, что она спала и видела Изабель в гробу. Да, если это не Кэтер и не Лобстер, то точно она. — Джулия посмотрела на настенные часы. — Ой, мне пора! — Она вскочила с моего кресла. — Пойдемте со мной. Почему нет? Я усажу вас за столик у самой сцены. Распишу вас на все сто. Объявлю этим козлам, что сам Ниро Вулф почтил нас своим присутствием и сейчас со всеми раскланяется. Вы можете поклониться сидя, если хотите, а они влезут на стулья, чтобы лучше вас разглядеть. Я просто лопну от гордости. Смелей, толстячок! Пиво за мой счет.
