— Да. — Вулф теребил нижнюю губу кончиками двух пальцев. — Вы несколько торопитесь, мистер Баллу. Я согласен, что не обязан представлять интересы шантажиста и убийцы, но так ли это на самом деле? Я должен знать больше. Опишите человека, которому вы платили.
— Я никогда его не видел. Я отправлял деньги по почте.
— Когда и как он впервые их потребовал?
— По телефону. Однажды в сентябре вечером мне позвонили домой. Звонивший представился Робертом Сервисом Киплингом. Когда мне передали такое имя, естественно, я согласился поговорить. Он сказал, что мне не нужно объяснять, почему он назвался таким именем, и добавил, чтобы я шел в находящуюся поблизости аптеку и в десять вечера ждал там звонка в телефонной будке. Вы, конечно, понимаете, что я повиновался. В десять часов телефон зазвонил, и я снял трубку. Я услышал тот же самый голос. Вам не обязательно знать все, что он сказал. Он привел достаточно доказательств, чтобы убедить меня в том, что ему известно о моих посещениях квартиры Изабель. Он сказал, что ему вовсе не хочется расстраивать мою личную жизнь и что он надеется на то, что я должным образом оценю его благородство. На следующий день я должен был отправить ему по почте десять стодолларовых купюр, и столько же пятнадцатого числа каждого последующего месяца. Я пообещал. — Баллу снова потер бровь ладонью. — Я знаю, что уступать шантажисту — неправильно, но ничего не мог с собой поделать. Он отказался ответить на вопрос, откуда узнал мое имя. Но, судя по отдельным репликам, он не просто заметил меня там и опознал. Чего стоит одно лишь имя — Роберт Сервис Киплинг? На следующий день я отправил ему деньги и исправно отсылал их каждый последующий месяц. Но теперь мне все ясно. Безусловно, это Кэтер. Мисс Керр все ему рассказала.
— Вполне резонное заключение, — кивнул Вулф, — но и только. Его имя и адрес, на который вы посылали деньги?
— Имя, конечно, выдуманное. А адрес такой: До востребования, почтовое отделение Гранд-Сентрал, Лексингтон-авеню и Сорок пятая улица, Мильтону Фейлсу.
— Фейлсу?
— Да.
— Вот как? Занятно. — Вулф закрыл глаза, но несколько секунд спустя открыл их. — А вы не пытались выяснить, кто он такой?
— Нет. А зачем? Что бы это дало?
— Если это был мистер Кэтер, вы могли бы все это предотвратить. А вы рассказали про шантажиста мисс Керр?
— Да. Я спросил, назвала ли она кому-нибудь, хотя бы одному человеку, мое имя, но она категорически отрицала это. Она солгала. Она была… просто вне себя от возмущения. Я даже поразился. Ее реакция показалась мне… — Он замолчал, облизнул губы, нахмурился, потом кивнул. — Я понимаю. Конечно. Я сказал, что не знаю, почему он убил ее, но теперь все стало понятно. Она узнала, что Кэтер — шантажист, сказала ему об этом, и он убил ее. Господи, если бы я мог знать! Черт бы его побрал!
Оказывается, кое-какие страсти были ему не так уж и неведомы. Я уже собрался даже предложить ему выпить, но тут вмешался Вулф:
— Вопрос. Голос по телефону. Это точно был мужчина?
— Да. Он пытался его исказить, говорил фальцетом, но это безусловно мужчина.
— С тех пор он еще звонил вам?
— Один раз. Семнадцатого декабря. Домой. Опять назвался Робертом Сервисом Киплингом. Сказал, что посланное до него дошло, и все.
Вулф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, сцепил пальцы на животе и выдвинул губы. Баллу стал что-то говорить, но я жестом остановил его, хотя мог бы этого не делать. Когда Вулф начинает втягивать губы и выпячивать их, то полностью отключается и ничего не слышит. Баллу опустил голову и — удивительное дело — закрыл глаза, так что первые три минуты я пребывал в полном одиночестве. Наконец Вулф вернулся к жизни и спросил меня, могу ли я разыскать Сола и Фреда. Я ответил, что да, но не знаю, как скоро. Вулф велел мне идти на кухню, дозвониться до них и немедленно вызвать сюда.
Для того чтобы разыскать по телефону пару людей и пригласить их прийти, особого умения шевелить мозгами не требуется, поэтому, названивая Солу и Фреду, а Сола мне пришлось искать по трем номерам, я одновременно размышлял. Не об Орри — мне не слишком верилось, что он шантажист. Я думал о том, почему фамилия Фейлс показалась Вулфу такой интересной. По тону Вулфа я точно знал, что он не прикидывается. Раз уж он заинтересовался этой фамилией, то мне тем более стоит поломать над ней голову, поскольку я располагал точно теми же фактами, что и он. Я бы отдал новую долларовую банкноту, чтобы узнать, сколько людей из всех, кто прочитал этот отчет, догадаются, где тут зарыта собака. Вернувшись в кабинет, я еще не догадывался, хотя раздумывал над этим добрых пять минут после того, как дозвонился до Сола.
Войдя в кабинет, я остановился. Красное кожаное кресло пустовало. Я спросил Вулфа:
— Вы спустили его с лестницы?
Вулф покачал головой:
— Он в гостиной. Отлеживается. Сол и Фред не должны его видеть. Ты договорился с ними?
— Уже едут. — Я прошел к своему столу. — Жаль, конечно, что Орри докатился до вымогательства, но, с другой стороны, свадебные кольца, мебель, свидетельство о браке — все нынче дорого.
— Вздор!
— Вам легко говорить — перед вами как-никак, лежат пятьдесят тысяч. А что вы нашли интересного в том, что он взял себе псевдоним Фейлс?
— Ты неправильно произносишь, — сказал Вулф. — Впрочем, как и мистер Баллу.
— Разве не Фейлс?
— Нет, конечно. Напиши эту фамилию латинскими буквами, но прочти не по-английски, а произнося каждую букву. Что получится?
— Ф-а-л-е-с. Фалес?
— Конечно.
— И что тут интересного?
— Мильтон — тоже любопытно, — произнес Вулф. — Фалес из Милета в шестом-седьмом веках до нашей эры возглавил семерку мудрецов-философов Древней Греции. Он обогнал Евклида на три столетия. Основал геометрию, первым предсказал солнечные затмения с точностью до одного дня. Он был первым воистину великим математиком. Фалес Милетский.
— Черт побери! — Я бухнулся на стул, размышляя над услышанным. — Вот это да! Нервы у него, должно быть, железные. Ведь Баллу окончил колледж. Он вполне мог увлекаться математикой и уж по меньшей мере слышать про Фалеса Милетского.
— Но знал ли он, что зять мисс Керр преподает математику?
— Вряд ли, — высказался я. — Да и кто бы мог подумать, что у подлого шантажиста столь своеобразное чувство юмора? Вы уже сказали Баллу о своем открытии?
— Нет. Он подождет. Я хотел бы выпить пива.
— А я не отказался бы от молока. — Я встал. — Что ж, теперь, похоже, нам уже есть за что зацепиться.
И отправился на кухню. Фриц был внизу, в своей комнате, но мне его помощь не понадобилась. Наливая молоко, доставая из холодильника пиво и относя поднос в кабинет, я продолжал ломать голову над свежей задачкой и заодно вспоминал, как вел и что говорил Барри Флеминг днем в понедельник. Отхлебнув молока, я вспомнил, что у нас гости, заглянул в гостиную и осведомился, не хочет ли он чего выпить. Баллу лежал на диване, прикрыв глаза рукой. От выпивки он отказался. Пока я выходил, Вулф прошел к книжным полкам, взял том Британской энциклопедии и теперь что-то читал. Когда я снова поднес к губам стакан, он произнес:
