— Лучше в половине третьего, — ответила она.
— Хорошо, — сказал Флеминг, и на этом разговор закончился.
Я вернулся в спальню. Джулия поинтересовалась, слышал ли я их беседу, я ответил, что слышал, и присел к своему столику.
— Давайте обсудим, в какой фонд передать эти деньги, — предложила она. — Или вы уже и это решили?
— Не смешно, — ответил я, наливая кофе. — Я буду звать вас Джулия.
— Это тоже не смешно. Он принесет пепельницу с собой?
— Конечно. Он ведь придет сюда?
— Да.
— Я говорил, что мы не сможем ничего предпринять, пока не узнаем, что он задумал. Конечно, он не собирается объявлять о своем приходе. Представляете, он скажет портье, что пришел к вам, портье позвонит и предупредит вас, Флеминг поднимется на лифте, убьет вас, а потом спокойно выйдет на улицу.
— Тогда вы можете спрятаться в стенном шкафу. Или здесь. — Она убрала столик-поднос с постели. — Пожалуй, я приоденусь по такому случаю. Прихватите свою чашку в другую комнату, пожалуйста.
Я повиновался. Гостиная выглядела неплохо — темно-зеленый ковер, светло-зеленые стены, стандартные стулья, необъятный диван и большое окно с видом на Центральный парк. Покончив с кофе, я подошел к окну, чтобы поглазеть на парк. Поскольку стоял февраль, то, несмотря на субботний день, народа почти не было. Под голыми деревьями и вдоль ограды парка еще лежал снег, который можно было назвать белым только потому, что он не был черным.
А вот вошедшая в гостиную Джулия была вся в черном — изящно скроенное черное платье с коротким рукавом изумительно облегало ее фигуру. Немудрено, что Джулия пообещала приодеться — выглядела она просто сногсшибательно. Я так и сказал ей, после чего увлек к окну.
— Хочу отдать вам первый приказ. Видите эту каменную ограду? В котором часу вы обычно возвращаетесь после выступления?
— Как правило, в половине второго. Мой последний выход заканчивается в час.
— Прекрасно. В парке никого не будет. Значит, вернувшись сегодня ночью, вы включите свет, подойдете к окну, а человек, затаившийся за этой стеной с винтовкой в руках, нажмет на спусковой крючок, и если он стреляет не впервые в жизни, то вам конец. Так что вам запрещается подходить к окну и выглядывать на улицу. Перед тем как уйти, опустите жалюзи и задвиньте шторы. Это приказ.
— И очень глупый. Думаете, легко стрелять вверх, да еще под таким углом? Возьмите винтовку и попробуйте сами. Вы и в окно-то не попадете.
— Это я-то не попаду? Мне и двенадцати лет не было, когда я из ружья сшибал белок с верхушек деревьев такой же высоты. Вы собираетесь подчиниться приказу или нет?
— Собираюсь, — усмехнулась она.
Мы уселись на диван, чтобы обсудить подробности предстоящей операции. Джулия хотела, чтобы я сидел в соседней комнате и слушал их беседу с Флемингом, я же настаивал на том, что должен присутствовать и следить за ним. В конце концов мы сошлись на том, что присутствовать я могу, но рта раскрывать не буду. Наконец позвонил телефон, и Джулии сообщили, что мистер Флеминг внизу и готов подняться. Я так и сидел на диване, когда в дверь постучали и Джулия пошла открывать. Вошел Флеминг, но меня не заметил, поскольку не сводил глаз с Джулии. Лишь когда она заперла дверь и шагнула в комнату, он повернулся и увидел меня.
С губ Флеминга слетело какое-то восклицание, но он, по-видимому, даже этого не заметил. Он просто стоял и пялился на меня. Джулия повернулась к нему и спросила:
— Вы, кажется, знакомы с мистером Гудвином? Дайте ваше пальто.
Рот Флеминга раскрылся, но из него не вырвалось ни одного слова. Он попытался еще разок и прохрипел:
— Я думал, вы… Мне казалось, мы будем говорить с глазу на глаз.
— Я понимаю, — кивнула она, — что так вам было бы удобнее, но решила, что с вами надо быть поосторожнее. Вы принесли деньги?
У Флеминга явно были проблемы с глазами. Он старался смотреть на Джулию, но в то же время хотел видеть, что делаю я.
— Боюсь, случилось серьезное недоразумение, — выдавил он. — Боюсь, Изабель ввела вас в заблуждение. Кажется…
— Ерунда! Мильтон Фейлс. Или Фалес. Я точно знаю, как вы раздобыли эти деньги и кто их вам уплатил. Если бы не Изабель, я бы давно рассказала все полиции. Изабель же хотела, чтобы я отобрала у вас деньги, вот это я и собираюсь сделать. Она бы, наверное, хотела также, чтобы я рассказала все ее сестре, поскольку и сама намеревалась это сделать. Возможно, так я и поступлю, но сперва верните деньги. Вы принесли их?
— Нет. Честное слово, мисс Джекетт…
— Черт! — Она развернулась ко мне. — Что вы посоветуете, мистер Гудвин?
Нет чтобы назвать меня Арчи.
— Думаю, вы зря теряете время, — ответил я. — Пожалуй, я позвоню инспектору Кремеру и скажу, чтобы он приехал и арестовал его. Кремер занимается расследованием убийств, поэтому Флеминг его заинтересует. — Я поднялся, подошел к столику, на котором стоял телефонный аппарат, снял трубку и начал накручивать диск.
— Нет! — выкрикнул Флеминг.
Я повернулся:
— Нет?
— Я отдам вам деньги. Я не мог взять их сегодня — банк закрыт. Я принесу их в понедельник.
Я положил трубку.
— Только все деньги, — заявила Джулия. — Пять тысяч.
— Да, конечно. — Его взгляд метнулся ко мне, потом возвратился к Джулии. — Вы сказали… Мне кажется, Изабель не хотела бы, чтобы вы рассказали моей жене… Я уверен, что она… Пообещайте мне, что не расскажете. А я отдам вам все деньги.
— Я не могу вам ничего обещать, — помотала головой Джулия.
— Хотя бы пообещайте, что не расскажете до понедельника. А в понедельник мы поговорим. Я объясню вам почему… Словом, все расскажу.
Я вмешался, поскольку Флеминг должен был знать, что немного времени у него еще есть.
— За мисс Джекетт обещать я не имею права, но от своего имени обещаю, что ничего не сообщу вашей жене, пока вы не вернете деньги, если, конечно, вы их вернете в понедельник. А дальше видно будет.
— Хорошо, — произнесла Джулия. — Раз Арчи обещает, то я тоже пока подожду.
Флеминг надел шляпу. Если бы он осознал, что надевает ее в гостях у дамы, да еще в присутствии самой дамы, то пришел бы в ужас. Он хотел еще что-то сказать, но так и не решился и одеревенело зашагал к двери. И вновь он забыл о хороших манерах, так как неплотно прикрыл дверь за собой. Джулия захлопнула ее, повернулась ко мне и спросила:
— Ну как я сработала?
— Отвратительно. Сначала вы обратились ко мне «мистер Гудвин», а потом назвали Арчи.
— Ерунда! Я думала, что самое главное — вынудить его убить меня.
— Попытаться убить. Так звучит лучше. Особенно после того, как я с вами познакомился поближе.
